Еще один тупик.
В офис я вернулся на такси, включил кондиционер, сел за письменный стол и принялся за рапорт. Я как раз заканчивал его, когда вошел Билл с гримасой на лице.
— Проклятье, — простонал он, падая в кресло. — На улице нечем дышать.
— Какие новости?
— Твои подозрения подтвердились. Этот здоровенный черный козел вышел, залез в белый «кадиллак» и уехал. Я сел ему на хвост, и он привел меня в «Черную шкатулку». Там он вылез, вошел внутрь, а через несколько минут оттуда вышел паренек и куда-то отогнал «кадди».
— Расскажи мне немного об этом громиле.
— Он, видно, из отчаянных, можешь не сомневаться: рост под 190 сантиметров, маленькая голова на широченных плечах, мускулы как налитые, размером с крупные апельсины, двигается легко, как танцор, руки — как окорока. На вид опасный, как кобра. Вот так-то, Дирк. Не нужно было даже наводить справок, это, безусловно, Хенк Смедли.
Я посмотрел на часы. Прошло уже около двух часов, с тех пор как я простился с Долли Джильберт. Пора было навестить ее снова. Я отдал свой рапорт Биллу.
— До скорой встречи, Билл.
Я вышел на улицу, сел в машину и направился в «Брэкерс».
Она, видимо, ждала меня, так как дверь открылась, едва я дотронулся до звонка. Она стояла на пороге, приветствуя меня блудливой улыбкой.
— Входи, мой красавец, — сказала она. — Извини за задержку, но ты сам видел: тогда я не могла.
Я вошел в просторную гостиную, и она заперла дверь.
— Послушай, золотко, я немного тороплюсь, так что не будем терять время. Моя такса — пятьдесят долларов, и сразу начнем. Согласен?
Заглянув предварительно на кухню и в маленькую ванную и убедившись, что мы в квартире одни, я прошел за ней в спальню, в которой она стояла возле кровати, недоверчиво глядя на меня.
— Вы чего-то испугались, мистер?
— Нет, мне нужно поговорить с тобой, Долли.
Взяв ее за руку, я повел ее назад в гостиную.
— Извини, бэби, но это не то, что ты думаешь.
Я предъявил ей свое удостоверение и сел в обшарпанное, но удобное кресло. Некоторое время она рассматривала его, затем подошла ко мне и бросила его мне на колени.
— Проваливай отсюда, легавый, — хрипло сказала она.
— Мне кое-что нужно узнать. — Я дружески улыбнулся. — Получишь сто баксов. И не говори, что тебе не нужны мои деньги.
Она смотрела на меня, раздумывая, затем протянула руку.
— Покажи деньги.
Я вынул бумажник, нашел стодолларовую купюру, показал ей и, сложив пополам, зажал в кулак.
— Ну так что, поговорим?
Она уселась на стул возле меня. Халат на ней распахнулся, и показалось обнаженное тело, но оно не вызвало у меня никаких эмоций. Она была стройная, с привлекательной грудью, плоским животом, темными волосами на лобке, но выглядела она дешевкой, что было неудивительно, учитывая ее образ жизни.
— О чем будем говорить?
— Я ищу Терри Зейглера.
В ее глазах появилась тревога.
— А почему ты думаешь, что я могу тебе в этом помочь?
— Я не знаю. Просто я его ищу. Мне сказали, что ты въехала в эту квартиру через два часа после его отъезда. Я просто подумал, что это он сказал тебе, что квартира освобождается, и ты можешь знать, куда он отсюда поехал.
— И за это я получу деньги, братишка? — Она глубоко вздохнула. — Тогда давай их.
— Сначала выкладывай, что знаешь, и получишь деньги. Он предупредил тебя, что покидает это место?
— Нет, я это узнала не от него. У меня много друзей повсюду, а с Терри мы знакомы не были.
Чтобы немного ее разговорить и сделать более откровенной, я разжимал и сжимал кулак, как бы невзначай показывая ей стодолларовую купюру.
— Итак, ты не знаешь, где я могу найти Терри Зейглера?
— А что, у него неприятности? Он действительно собрался очень быстро, как будто был чем-то напуган.
— Не в этом дело. Ему завещаны большие деньги, и я должен найти его, чтобы вручить наследство.
Ее глаза расширились:
— И много денег?
— Я не знаю. Так ты знаешь или не знаешь, где я могу найти этого Терри?
Она покачала головой:
— Нет, дружок, я этого не знаю. И подумать только, что этот придурок получил наследство. Ах, если бы мне кто-нибудь оставил деньги!
«Неужели еще один тупик?» — подумал я.
— А почему ты назвала Терри придурком?
— Я видела его пару раз. Он никогда не открывал рта, только таращился на меня, как будто наступил на что-то. Но на пианино играл как бог. Я думаю, что он либо чокнутый, либо наркоман.
— Ты в самом деле, Долли, думаешь, что он наркоман?