— Копаем понемногу. Мы нашли еще одну свидетельницу, которая описала малого, плеснувшего кислотой. Не такое уж подробное описание, но, может быть, это поможет. Это был широкоплечий парень в белом пиджаке, на голове широкополая шляпа. Ищем отвечающих этому описанию.
Я вспомнил, что Хенк выходил из клуба с человеком, носившим белый пиджак и широкополую шляпу.
Лепски продолжал пристально смотреть на меня.
— Послушай, Дирк. Хенк уже достаточно поплатился. Нам больше не хотелось бы таких неприятностей. Бомбы отпугивают богатых туристов, а новость о взорвавшейся бомбе уже распространилась. В отелях уже отменяют заказы на следующий месяц. Нам здесь не нужны бомбы. Ты понял меня, Дирк?
— А почему ты мне это говоришь, Том? Ты скажи это тому, кто бросил бомбу, если он тебя послушает.
Лепски пожал плечами.
— Делай, как хочешь, — ответил он. — Но повторяю тебе, если взорвется еще одна бомба, мы займемся этим любителем основательно, а это пятнадцать лет тюрьмы.
— Ну и скажи ему об этом. Ладно, Том, до свидания. — И я отошел от него.
Подав Биллу сигнал оставаться на месте, я зашагал по набережной к «Нептуну». Эл Барни был на своем месте и разговаривал с двумя юными туристами в огромных солнечных очках. Затем они сфотографировали его как достопримечательность, и один из них протянул Элу десять долларов. Эл схватил их и помахал ребятам вслед.
— Я смотрю, Эл, твой бизнес процветает?
— А, мистер Уоллес! Все приходит, и все уходит. — Он опустил купюру в грязный карман. — В следующем месяце будет лучше. — Он оглядел меня своими акульими глазками: — Бомба. Кто-то посчитался со Смедли!
— Эл, ты знаешь что-нибудь о широкоплечем человеке, который носит белый пиджак и широкополую шляпу?
Барни состроил гримасу:
— Это Хьюла Мински. Держитесь от него подальше, мистер Уоллес.
— А кто это?
Барни посмотрел по сторонам и, понизив голос, сказал:
— Один из молодчиков Валински. Парень — отрава.
— А где его можно найти?
— Выбросьте это из головы, мистер Уоллес. Я вам говорю — отрава.
— Где мне его найти?
Барни застонал.
— Когда он здесь, он бывает с Хенком Смедли. Он приходит сюда накануне первого числа каждого месяца и выколачивает деньги с тех, кто платит дань мафии.
— Спасибо, Эл, — сказал я, похлопав его по жирному плечу, и направился к тому месту, где меня ожидал Билл.
— Копы догадываются, что бомбы — моих рук дело, — заключил я подробный пересказ событий. — Том мне определенно намекнул на это, но доказательств у них нет.
— У копов вечно какие-нибудь теории. Итак, Хьюла Мински! Что ты собираешься с ним делать?
— Я его так придавлю, что он всю жизнь будет ездить в инвалидной коляске.
— Когда?
— Сегодня вечером. Часов в семь мы наведаемся к Хенку и подождем.
— Может получиться горяченькое дельце.
— Хорошо, пусть будет горяченькое.
— Ты возьмешься за Мински, а я займусь Хенком, — сказал Билл. — У меня давно на него руки чешутся.
— Решено, Билл.
Вернувшись домой, Билл возбужденно начал ходить по гостиной, в то время как я курил и размышлял.
Зазвонил телефон, и я поднял трубку.
— Мистер Уоллес? — послышался женский голос.
— Да, это я. Кто говорит?
— Я секретарь мистера Валински, — сообщил мне голос: резкий, металлический голос женщины неопределенного возраста. — Мистер Валински хотел бы побеседовать с вами. Не смогли бы вы прийти в отель «Спэниш Бэй» в пять часов? Я встречу вас в холле и провожу в его номер. — На том конце повесили трубку, прежде чем я успел сказать хоть слово.
Я повесил трубку и обо всем рассказал Биллу. Он только тихо свистнул в ответ. Мы оба прекрасно знали, что значит «Спэниш Бэй» — самый роскошный и дорогой отель на восточном побережье.
— Да, живут же люди. Ты пойдешь?
— Пойду, — ответил я.
Без нескольких минут пять я уже входил в богато обставленный вестибюль «Спэниш Бэй».
Там все было как всегда: пожилые постояльцы отеля пили чай и болтали. Это было место только для богатых. Два официанта возили по залу тележки с булочками и пирожными. Покупателей у них хватало.
Звонившая мне женщина ждала около столика портье: высокая, с волосами цвета воронова крыла, с изумрудными глазами. Не красавица, но очень сексуальна. Казалось, будто от нее исходит какое-то излучение. Она была в белом: короткий жакет, великолепно сшитая юбка. Она выглядела на миллион долларов.
Подняв руку с тонкими, длинными пальцами, она направилась ко мне.