— Я читал об этом в сегодняшней газете. Мне непонятно, что вы имеете в виду, говоря о беспокойстве, которое вызывает у вас потерянное оружие. Очень сожалею о своей неосторожности.
— Вы хорошо знали Горди?
Теперь следовало взглянуть на него с удивлением:
— Так вот что у вас на уме, лейтенант. Думаете, этого человека застрелили из украденного у меня пистолета?
Он улыбнулся:
— Во-первых, я должен действительно убедиться, что ваш пистолет украли, а во-вторых, мне нужно иметь уверенность, что Горди застрелили не из него. Но вы так и не ответили на вопрос: вы хорошо знали Горди?
— Я вообще его не знал, я не делал покупок в его магазине. Но примечательно, что два дня назад он приходил ко мне. Тогда я видел его в первый и последний раз.
Голстейн склонил голову набок и проговорил:
— Он приходил к вам домой?
— Нет, в редакцию. Он приходил спросить, сколько будет стоить реклама и нельзя ли устроить так, чтобы один из моих репортеров написал о его супермаркете. Я объяснил, что мы не печатаем таких реклам, а репортаж о его заведении не представляет для нас никакого интереса.
— Он приходил к вам лично?
— Да.
— Достаточно было просто позвонить, не так ли? Ведь ехать к вам довольно далеко.
— Я ежедневно езжу той же дорогой, и она мне не кажется длинной.
— Хм. — Он сделал длительную паузу. — Я расследую убийство, и раз уж вы здесь и вам принадлежит, вернее принадлежал, автоматический пистолет, то не могли бы вы сказать, что вы делали вчера вечером между восемью и девятью часами?
Я почувствовал, как у меня вспотели ладони, но ничем не выдал своего волнения.
— Мне кажется, что об этом уже было сказано минуту назад. В четверть девятого я разговаривал со своей женой у мисс Бауер. Вернулся домой примерно в девять и работал дома до двенадцати. Потом лег спать.
— Вы видели вечером кого-либо из соседей?
— Когда в девятом часу возвращался домой, то встретил Гарри Митчелла, вы его знаете, мы обменялись несколькими фразами. Возвращаясь от жены, я встретил Фрэнка Латимера, вы его тоже знаете, и мы с минуту с ним разговаривали. Это было около девяти часов.
— И больше вы никого не видели?
Здесь была загвоздка. Если Криден скажет о нашей встрече на Восточной авеню, я попаду в незавидное положение.
— Нет, никого.
Голстейн отложил ручку.
— Ну что же, спасибо, мистер Менсон. — Но когда я, собираясь уходить, приподнялся на своем кресле, он остановил меня: — Я хотел бы задержать вас еще на минутку. Я высоко ценю вашу деятельность, и мне нравится ваш журнал… Но это такое необычное убийство… Горди был заурядным человеком. Кому могло понадобиться убить его? Не нахожу мотива. — Он не сводил внимательного взгляда с меня. — Вы меня понимаете? Зачем убивать такого человека?
— Не имею представления. — Я встал.
— Вы разговаривали с Горди. Каким он вам показался?
Я не поддался попыткам втянуть меня в разговор:
— Как вы и сказали, человеком заурядным.
Он задумчиво рассматривал меня.
— Нельзя ли немножко поподробнее?
— Ничем не примечательный. Возможно, он что-то представлял как специалист в своей области… Я был занят, его предложение меня не заинтересовало, а значит, не интересовал и он сам.
— Понятно. — Через секунду он продолжал: — По-видимому, он увлекался фотографией. У него была очень хорошо оборудованная комната для этих целей и увеличитель последней модели. Хотя нас и удивила одна вещь. Мы нашли оборудование, но не нашли ни единого образчика его работы. Вы следите за моей мыслью? — Он почесал свой выразительный нос. — У человека с таким хобби ожидаешь найти и фотографии. Правда?
— Это странно, вероятно, он начинал и еще не успел ничего сделать.
Он покачал головой:
— Нет. Ванночками и остальными предметами пользовались. Возможно, что все фотографии унес убийца. В этом случае мы могли бы подозревать, что Горди занимался шантажом. Мне был бы тогда ясен мотив убийства.
— Да. Лейтенант, мне пора ехать в редакцию.
— Конечно, поезжайте. — Он снова посмотрел мне в лицо. — Но, возможно, мне еще придется побеспокоить вас.
— Разумеется, — сказал я и вышел.
Несколько минут я просидел в машине, восстанавливая в памяти наш разговор. Кто бы ни убил Горди, он явно забрал пленку с отпечатками. Меня тревожило, что Голстейн так быстро обнаружил истинный мотив убийства. Я рассказал ему все, умолчав лишь о встрече на Восточной авеню.
Правда, Криден тоже замешан в эту историю, и я полагался на его молчание. Я вспомнил еще одно обстоятельство: Горди якобы приходил по поводу рекламы, а у меня запись того, как он шантажирует меня. Вдруг лейтенант явится ко мне с ордером на обыск? Будет плохо, если пленка окажется у него. Следовало стереть запись, и чем скорее, чем лучше. Я поехал домой. Подбежал к двери и, открыв ее, вошел в гостиную. Еще на полпути я заметил, что ленты в магнитофоне нет. Потом увидел, что на полу возле французского окна что-то блестит на солнце. Маленькая кучка осколков. Я перевел взгляд на окно. Кто-то разбил стекло возле самой ручки.