— Вы уверены, что это — та самая лампа, которую вы оставили вечером у Слоукомба?
— Я могу сказать то же самое под присягой! — торжественно заявил он.
Я поднял лампу, потом взглянул на Харвея:
— Что в отношении остальных ламп, все еще находящихся в доме? Вы их сегодня пересчитывали?
— У меня вошло в привычку с самого утра после грозы наливать в них керосин, подрезать фитили и так далее, — сурово произнес он. — Кто знает, когда будет следующая гроза?
— Вы запомнили, сколько приблизительно керосина выгорело за вчерашний вечер?
— Утром в них оставалось около одной трети, — сразу же ответил он.
— Что скажете про эту?
Он отвинтил металлическую пробку и заглянул внутрь, потом нахмурился:
— Очень странно, эта заполнена почти до половины. Очевидно, Слоукомб едва вывинтил фитиль.
— Или же лампа у него не горела все время?
— Это вполне вероятно, лейтенант…
Эллис снова повеселел, почувствовав, что одна маленькая проблема была разрешена.
— Ну, лейтенант, вы все еще сомневаетесь в существовании Леди в сером?
— Я недостаточно компетентен, чтобы дать определенный ответ, мистер Харвей, — ответил я очень серьезно, — тем более что я по-прежнему не уверен, что она убила Слоукомба.
— Ох. — Он был искренне разочарован. — Вас трудно убедить, лейтенант.
— Мою мать было трудно убедить, мистер Харвей, — очень серьезно произнес я. — Вот почему я единственный ребенок.
Мы медленно зашагали назад через лужайку, обошли дом и вернулись к парадному подъезду. Эллис первым прошел в широкий холл и нерешительно остановился.
— Ну, — заговорил он неуверенно, — вам надо выполнять свои прямые обязанности, так что занимайтесь тем, что считаете нужным. Можете свободно ходить по всему дому. Вы останетесь на обед, конечно?
— Благодарю вас.
— Рано утром здесь был другой офицер… — Он на минуту нахмурился. — Сержант Полник. Потом его сменил в полдень офицер в форме, который уехал часа два назад. Очевидно, позвонили из вашего офиса и сообщили, что ему больше не требуется здесь оставаться. Я-то решил, лейтенант, это знак того, что вы выяснили что-нибудь. Слоукомб погиб от руки какого-то сверхъестественного агента, недоступного для понимания простых смертных.
— Не исключено, что я когда-нибудь присоединюсь к вашей точке зрения… Я слышал о вас кое-что раньше, мистер Харвей. Мне сообщили, что вы отказались от перспективы сказочного богатства, потому что предпочитаете все здесь сохранить в таком виде, как есть?
— Что? — Он растерянно заморгал глазами, потом его лицо прояснилось. — Ох, вы говорите о сдаче земли в аренду нефтяным компаниям? Понимаете, они могут и ошибаться в своих расчетах…
— Едва ли это возможно.
— Мой дед не был бедняком, когда приехал сюда, — задумчиво заговорил Эллис, — он разумно вложил свои деньги, к тому же, к счастью, никто из нашей семьи не отличался расточительностью, так чтобы протратить все при жизни одного поколения. Фактически нам теперь не требуется больше денег, лично я считаю, что традиции гораздо важнее.
— Остальные члены семьи с вами согласны?
Он невесело усмехнулся:
— Я бы этого не сказал, лейтенант. Мой младший брат Бен, вы с ним уже встречались, конечно, категорически не согласен со мной. Все дело в том, что в молодости он отправился путешествовать по всему свету и не был дома долгие годы. Ну и жил не по средствам, как вы догадываетесь. Откровенно говоря, я не испытываю к нему большой симпатии. Семейные традиции землевладельца для меня гораздо важнее.
Поскольку вы старший, полагаю, ваш голос решающий, мистер Харвей!
— В известной степени, лейтенант. Понимаете, по семейной традиции имением совместно владеют все живые члены семьи, но старший брат всегда имеет большую долю. Мне принадлежит сорок процентов состояния, а Бену и двум девочкам по двадцать.
— Иными словами, вы — босс?
— Если только они втроем не решат объединиться против меня! — Он улыбнулся: — Но я не считаю это реальным.
— Убежден, что так оно и есть. Вы не представляете, где я смогу отыскать Марту?
— Она все еще может быть в своей комнате. К ней приезжал не так давно с визитом Джордж Фароу, но, по-моему, уже уехал. Джордж — прекрасный молодой человек, солидное финансовое обеспечение, но временами, должен сознаться, мне хочется, чтобы он не был таким предприимчивым дельцом…
— Джордж считает, что тысяча баррелей нефти лучше сотни акров земли, поросшей кустарником?
— Хорошо сказано, лейтенант. — Он с улыбкой посмотрел на меня. — Знаете, мне следует отдать должное Генри. Как бы ни был в общем и целом нежелателен его союз с моей младшей дочкой, но, во всяком случае, он разделял мои взгляды в отношении земли.