Глава 7
Я позвонил шерифу по телефону, находившемуся внизу. Мне показалось, что он не пришел в восторг, услышав мой голос, возможно, потому, что только что сел обедать.
— Как вы думаете, сможете ли вы кого-нибудь послать в дом Харвея с этим магнитофоном и лентой? — спросил я его.
— Полагаю, что да… Если это важно для вас.
— Я был бы крайне признателен! Может, это сделает Полник?
— Возможно, — громко вздохнул он, — но, с другой стороны, Уилер, если этот магнитофон действительно вам так нужен, зачем идти на такой риск, вдруг он снова окажется в Неваде?
— Ваша логика меня всегда ставила в тупик, шериф!
Я шумно вздохнул и повесил трубку.
Минутой позже я выяснил, что Эллис Харвей ошибся, Джордж Фароу не уходил домой, они с дядюшкой Беном вместе выпивали в гостиной. Джордж слегка вздрогнул, увидев, что я вхожу в комнату.
— Ну, ну, — приветливо загудел дядя Бен, — я вижу, что лейтенант Уилер намеревается присоединиться к нам. Наливайте себе сами, лейтенант, все вон там, на буфете… Скотч недурен, но, Бога ради, не прикасайтесь к бренди! Мне думается, Эллис покупает его по дешевке на местной бензозаправочной станции.
— Благодарю за предупреждение. — Я направился к буфету.
— Как продвигается расследование, лейтенант? — нервно осведомился Джордж. — Или это секретная информация?
Я приготовил себе бокал и подошел к кушетке.
— Строго секретная информация, — сурово произнес я.
Его светло-голубые глаза приобрели растерянно-смущенное выражение.
— Ох, извините, что спросил!
— Я пошутил!
Бен Харвей наклонился вперед в кресле, разбрасывая пепел сигары по ковру небрежным щелчком пальца.
— У меня имеется вопросик к вам, молодой человек, его никак не отнесешь к секретной информации, — заговорил он ворчливо, — когда я могу надеяться получить назад свой магнитофон?
Я был поражен:
— Ваш магнитофон?
— Разумеется, Это мой проклятый магнитофон! — Его пронзительно-голубые глазки агрессивно блеснули из-за предохраняющих их жировых наслоений. — Бедняга Слоукомб одолжил его у меня вчера вечером, прежде чем отправиться в запертую комнату.
— Почему вы раньше не говорили мне, что это ваша собственность? — разозлился я.
— Потому что вы меня не спрашивали об этом.
— Вы сможете его получить назад в любое время.
Бен несколько секунд попыхивал сигарой, выпуская клубы дыма, походившие на дымовые сигналы индейцев.
— Бедняга, — пробормотал он, — столь научный подход к элементарному магнитофону и всему прочему.
Он с такой силой откинулся на спинку кресла, что под ковром затрещали половицы.
— Выступать против Леди в сером с этой штуковиной! Он имел столько же шансов на успех, сколько было бы у вас, вздумай вы помериться силами с мау-мау, вооружившись перочинным ножом.
Я бросил взгляд на Джорджа:
— По дороге сюда я заглянул к вам и познакомился с вашей сестрой.
— Да?
Он заерзал еще сильнее.
— Она очаровательная девушка, — продолжал я, — у нас состоялся долгий разговор.
Глаза Джорджа округлились.
— Лорин иногда несет несусветную чушь, чтобы сделать приятное собеседнику, — растерянно пробормотал он.
— Мы что-то слишком давно не видели Лорин в нашем доме, Джордж! — загремел Бен. — Очаровательная девушка! Почему вы не приводите ее сюда, приятель?
Стесняетесь семьи, с которой намереваетесь породниться, или что-то в этом роде?
— Нет! — завопил Джордж и трясущейся рукой вытер мгновенно вспотевший лоб носовым платком. — Все дело в том, что… ну, Лорин, она… она домоседка, — неожиданно закончил он, как будто его осенило свыше.
— Как может бедная девушка куда-то выходить, если ее не особенно приглашают? — заорал на него Бен. — Просто нечестно по отношению к нам, одиноким парням, держать все время дома такую молоденькую красотку! Ведь я прав, лейтенант?
— Я считаю, что это возможно, но неправдоподобно.
— Ха?
Раздался звук, напоминающий пистолетный выстрел, это дядюшка Бен в полном восторге хлопнул себя по бедру.
— Я ведь вам не нравлюсь, верно, молодой человек?
— Я — офицер полиции, в наши обязанности не входит ни любить, ни недолюбливать людей, с которыми мы сталкиваемся по ходу следствия.
— Забудьте на минуту про свои коповские обязанности. — Он снова наклонился вперед. — Как самый обычный человек, лейтенант, признайтесь, что вы считаете меня крикливым старым дурнем, верно?