— Если я буду думать до завтра, то все-таки недалеко уйду.
— Может быть! Пусть же мой брат посмотрит на эту вещь.
Говоря эти слова, вождь протянул Валентину свою правую руку и показал ему, что заключалось в ней.
— Черт побери! — отвечал Валентин с досадой. — Это просто сухой листок; что я могу по нему узнать?
— Все! — сказал индеец.
— Вот что! Ну, вождь, если вы можете доказать мне справедливость ваших слов, я буду считать вас самым великим колдуном во всей Арокании.
Трангуаль Ланек улыбнулся.
— Брат мой все шутит, — сказал он.
— Вы приводите меня в отчаяние, вождь, неужели вам лучше хочется, чтобы я плакал? Но что же ваше объяснение?
— Оно очень просто.
— Гм! — сказал Валентин с сомнением. — Посмотрим.
— Этот листок, — продолжал ульмен, — от растения орегано; оно драгоценно, потому что останавливает кровь и залечивает раны; брат мой это знает.
— Да, это правда; продолжайте.
— Хорошо! Вот следы крови; очевидно здесь был кто-то раненый; на этом самом месте я нахожу листок орегано, а не мог же он явиться здесь сам по себе; стало быть, раненый был перевязан?
— Вы правы, — вскричал Валентин, остолбеневший от такого логического объяснения. Встав с комическим отчаянием, он ударил себя по лбу и прибавил: — Не знаю как это делается, но этот человек имеет талант доказывать мне беспрестанно, что я дурак.
— Брат мой недостаточно размышляет.
— Вы правы, вождь, вполне правы; но будьте спокойны, способность размышлять придет ко мне со временем.
В эту минуту в хижину вошла индианка и принесла для своих гостей два бычьих рога, наполненных жареной мукой. Путешественники, утром на скорую руку завтракавшие, с готовностью приняли предлагаемое, храбро съели муку и выпили хиху.
Как только они закончили, индианка подала им мате, которое они принялись всасывать с истинным удовольствием. Потом они закурили сигары.
— Братья мои желают еще чего-нибудь? — спросила индианка.
— Сестра моя добра, — отвечал Трангуаль Ланек, — она поговорит с нами?
— Я сделаю все, что угодно моим братьям. Валентин, знавший уже ароканские нравы, встал и, вынув два пиастра из кармана, подал их индианке, говоря:
— Сестра моя позволит мне предложить ей это на сережки?
При этом великолепном подарке глаза бедной женщины заблистали от радости.
— Благодарю моего брата, — сказала она, — брат мой чужеземец; не родственник ли он бледнолицей девушке, которая была здесь? Он конечно желает знать, что с ней сделалось… я ему сообщу все…
Валентин внутренне удивился проницательности индианки, которая с первого раза угадала его мысли.
— Я ей не родственник, — сказал он, — но друг; я принимаю в ней большое участие и признаюсь, что если сестра моя может дать мне о ней какие-либо сведения, она сделает меня счастливым.
— Я это сделаю, — сказала индианка.
Она опустила голову на грудь и задумалась, она собиралась с воспоминаниями. Трангуаль Ланек и Валентин ожидали с нетерпением. Наконец индианка подняла голову и, обращаясь к Валентину, сказала:
— Несколько дней тому назад высокая бледнолицая женщина, с глазами жгучими как луч южного солнца, приехала сюда вечером с десятью воинами. Я больна и поэтому уже целый месяц не хожу в поле, а остаюсь в деревне. Бледнолицая женщина захотела провести ночь в моей хижине; в гостеприимстве отказывать не следует и я сказала ей, что она у себя дома. К полуночи приехало много всадников, которые привезли бледнолицую девушку с кроткими и печальными глазами; она была пленницей той высокой женщины, — я это узнала после. Не знаю, как это случилось, но только молодая девушка успела убежать, пока высокая бледнолицая женщина совещалась с Антинагюэлем, который также приехал. Эта женщина и токи отправились отыскивать беглянку и скоро привезли ее сюда, привязанную к лошади и с разбитой головой; бедная девушка была без чувств; кровь текла у нее из раны, на нее было жалко смотреть. Не могу объяснить почему, но бледнолицая женщина, которая до сих пор дурно обходилась с молодой девушкой, вдруг переменила свое обращение, перевязала рану своей пленницы и начала очень заботиться о ней.
При этих последних словах Трангуаль Ланек и Валентин переглянулись. Индианка продолжала:
— Потом Антинагюэль и высокая женщина уехали, оставив в моей хижине девушку и десять воинов, которые должны были караулить ее. Один из воинов сказал мне, что эта девушка принадлежит токи, который хочет взять ее себе в жены. Так как воины Антинагюэля меня не опасались, этот человек признался мне, что молодую девушку украла высокая женщина и продала ее вождю. Токи распорядился так, чтобы родные не могли найти его пленницу и приказал своим воинам, как только бедняжка оправится настолько, что будет в состоянии перенести усталость дороги, увезти ее далеко, по ту сторону гор, в страну пуэльчесов…