Несмотря на предосторожности, которыми донна Мария окружила себя, она не могла скрыть в глубине сердца тайну перемены своего обращения с донной Розарио до такой степени, чтобы ее движения или слова ни в чем не изменяли ей. Антинагюэль, внимание которого возбудилось, начал старательно наблюдать за ними и скоро приобрел нравственное доказательство заговора, затеянного против него бывшей сообщницей. Индеец был слишком хитер для того, чтобы позволить угадать что происходило в нем; он только начал остерегаться, обещая себе при первом удобном случае удостовериться в своих подозрениях.
Теперь он только приказал своим воинам крепко привязать каждого пленника к дереву. Это приказание было немедленно выполнено. При этом зрелище Красавица забыла всякую осторожность; она бросилась с поднятым кинжалом на вождя, упрекала его в низости его недостойного поведения и хотела воспротивиться всеми силами варварскому обращению с ее мужем и дочерью.
Антинагюэль не удостоил отвечать на ее упреки, вырвал у нее кинжал, поверг ее на землю и велел привязать к огромному бревну, лицом к солнцу.
— Если сестра моя так любит пленников, — сказал он ей с насмешкой, — справедливость требует, чтобы она разделила их участь.
— Подлец! — отвечала Мария, изгибаясь в веревках, которые врезались в ее тело.
Вождь презрительно повернулся к ней спиной. Потом он понял, что ему надо вознаградить верность воинов, не оставивших его, и дал им несколько мехов с напитками, которые те поспешили опорожнить.
После этой-то оргии нашел их граф, благодаря чутью своей собаки.
Глава LXXXIV
ЧЕРНЫЕ ЗМЕИ
Как только Курумилла и Валентин проснулись, путники оседлали лошадей, потом индейцы сели возле огня, сделав знак французам, чтобы они последовали их примеру.
Граф был в отчаянии от медлительности своих друзей; если бы он послушался своего собственного сердца, он тотчас погнался бы за похитителями. Но он понял, как ему была необходима в решительной борьбе, которую он готовился начать, помощь ульменов и для нападения, и для обороны, или наконец хоть бы для того, чтобы идти по следам окасов; поэтому, заключив внутри себя свои чувства, он сел по наружности бесстрастно между обоими вождями, и так же как они закурил молча сигару.
После довольно продолжительного молчания, во время которого наши четыре действующих лица добросовестно докурили сигары и трубки, Трангуаль Ланек обратился к присутствующим и сказал громким голосом:
— Воины Антинагюэля многочисленны; мы можем надеяться победить их только хитростью; с тех пор, как мы напали на их след, случилось много происшествий, которые мы должны узнать; мы должны также осведомиться и о том, что Антинагюэль намерен делать со своими пленниками и действительно ли они в опасности; чтобы получить эти сведения, я пойду в их лагерь. Антинапоэлю неизвестны узы, связывающие меня с теми, которые находятся в его власти; он не будет остерегаться меня; братья последуют за мною издали. На следующую ночь я принесу им желаемые известия.
— Хорошо, — отвечал Курумилла, — брат мой благоразумен; он будет иметь успех, но я должен предупредить его, что воины, среди которых он будет находиться, Черные Змеи — самые низкие и самые вероломные из всех племен ароканских; пусть он старательно обдумывает свои поступки и свои слова, пока будет у них.
Валентин взглянул с удивлением на своего молочного брата.
— Это что значит? — спросил он. — О каких индейцах говорят они? Разве след Антинагюэля найден?
— Да, брат, — печально отвечал граф, — донна Розарио и ее отец находятся в полумиле от нас, в смертельной опасности.
— А мы здесь рассуждаем, вместо того, чтобы лететь к ним на помощь? — вскричал Валентин, вскочив и схватив свою винтовку.
— Увы! — сказал со вздохом Луи. — Что могут сделать четверо против пятидесяти?
— Это правда! — согласился Валентин с унынием, опускаясь на свое место. — Трангуаль Ланек говорит правду: надо не драться, а хитрить.
— Вождь, — заметил Луи, — мне кажется, что ваш план очень хорош; только нужно сделать два важных дополнения.
— Пусть говорит брат мой, он мудр, совет его будет исполнен, — отвечал Трангуаль Ланек, вежливо кланяясь.
— Мы должны все предвидеть, чтобы не потерпеть неудачи. Ступайте в лагерь, а мы пойдем за вами; только если вам не удастся возвратиться к нам так скоро, как мы желаем, условимся о сигнале, который нас уведомит о невозможности встречи; условимся также в другом сигнале на тот случай, если ваша жизнь будет в опасности, чтобы мы могли помочь вам.