На обочине шоссе стояли четыре полицейских автомобиля. В тени пальм толпились зеваки в купальных костюмах.
На автостоянке среди других машин я заметил «бьюик» с откидным верхом, принадлежавший нам с Шеппи. За него мы до сих пор выплачивали долг торговцу подержанными автомобилями.
— Вон тот, невысокого роста, и есть лейтенант Ренкин, — сказал сержант, когда мы приблизились к кабинам.
Лейтенант оказался мужчиной лет сорока пяти с суровым лицом и холодными серыми глазами. Он был чуть ли не на голову ниже Кенди. На нем ладно сидели легкий костюм и щеголеватая широкополая шляпа, слегка надвинутая на правый глаз. Подтянутый и опрятный, он производил впечатление волевого человека, твердо знающего чего он хочет.
— Лу Брэндон, лейтенант, — представил меня Кенди.
Ренкин обернулся. Пройдясь по мне испытующим напряженным взглядом, он порылся в кармане и вытащил листок бумаги.
— Это вы послали?
Он показал телеграмму, в которой я сообщал Джеку о времени своего прибытия.
— Да, телеграмму отправил я.
— Он был вашим другом?
— Компаньоном. У нас общее дело.
Ренкин продолжал задумчиво глядеть на меня.
— Пойдемте, вы должны посмотреть на него, — сказал он наконец. — Потом побеседуем конкретно.
Стараясь держать себя в руках, я вслед за лейтенантом зашагал по раскаленному песку". Скоро мы уже входили в купальную кабину.
Специалисты по отпечаткам пальцев — два здоровенных широкоплечих мужика — старательно посыпали подоконники каким-то порошком. Рядом с низеньким столиком заполнял бланк худощавый пожилой человек, у ног которого стояла черная сумка.
На полу, изогнувшись в странной позе, словно пытаясь уползти от чего-то или кого-то страшного, распластался Джек. На нем были только шерстяные плавки. На шее чуть ниже затылка зияла багрово-синяя рана; кожа вокруг нее сохраняла следы сильных кровоподтеков. Когда я наклонился и заглянул Джеку в лицо, меня поразило выражение неописуемого ужаса.
— Это он? — спокойно спросил Ренкин, не отрывая от меня взгляда своих холодных серых глаз.
— Да.
— Хорошо. — Лейтенант взглянул на худощавого человека за столиком: — Заканчиваешь, док?
— Почти. Это был поистине мастерский удар. Чувствуется почерк профессионала. Думаю, что орудием убийства послужил длинный и тонкий нож, по форме напоминающий нечто вроде крысиного хвоста. Знаете, такими ножами пользуются домохозяйки, чтобы извлечь кубики льда из ванночек холодильников. Убийца досконально знал, куда нанести удар. Смерть наступила мгновенно, не больше часа назад.
Выслушав заключение медицинского эксперта, Ренкин сказал:
— Когда закончите, пусть уберут труп. Я отправляюсь в гостиницу к Брэндонуе Сержант, останься здесь и как следует все проверь. Когда Хьюсон прибудет со своими людьми, пусть хорошенько обшарят окрестности. Возможно, убийца бросил нож где-нибудь неподалеку.
Поманив меня пальцем, он вышел вон. Когда мы подходили к автостоянке, я счел необходимым предупредить его вопрос:
— «Бьюик» принадлежит Шеппи и мне, лейтенант. Это наша общая собственность.
Ренкин остановился и, бросив взгляд на машину, подозвал одного из своих людей:
— Передай сержанту Кенди, что Шеппи прибыл в город на этой машине. Пусть поищет в ней отпечатки пальчиков. Может быть, удастся найти еще что-нибудь. Потом отгоните «бьюик» к «Адельфи-отелю». — Он посмотрел на меня: — Возражений не последует?
— Конечно, лейтенант, не последует.
Мы устроились на заднем сиденье полицейской машины, и Ренкин приказал шоферу ехать помедленней, избегая оживленных улиц. Потом порылся в кармане, достал сигару и, затянувшись, с наслаждением выпустил дым через тонкие ноздри.
— Итак. — сказал он. — Для начала подбрасываю следующую серию вопросов: кто вы такой, что представлял из себя Шеппи и за что с ним могли так жестоко разделаться ножом для колки льда? Не торопитесь. Чем больше фактов вы изложите, тем лучше. Мне важно получить целостную картину.
Я тоже закурил и, немного подумав, с чего начать, принялся рассказывать:
— Шеппи и я владели детективным агентством в Сан-Франциско. Совместно мы были компаньонами уже пять лет, и дела нашей фирмы шли весьма и весьма неплохо. Последние три недели я занимался делами одного клиента в Нью-Йорке, а Шеппи оставался в конторе. На днях я получил от него телеграмму, в которой он просил меня срочно выехать в Сан-Рафаэль, где, по его словам, подвернулась денежная работенка. Я постарался как можно быстрее закончить дело и тут же вылетел в Лос-Анджелес. Там сел на поезд и приехал сюда сегодня. В половине двенадцатого утра. Шеппи заказал мне соседний с ним номер в гостинице, но его самого застать не удалось. Когда за мной явился сержант Кенди, я только что вышел из ванной.
— Он не упоминал в телеграмме характер подвернувшейся работы? — спросил Ренкин.
Я отрицательно покачал головой.
— Водительские права у вас при себе?
Я протянул лейтенанту бумажник. Быстро и со знанием дела исследовав содержимое, он возвратил его мне.
— Значит, вы не имеете ни малейшего представления, кто его мог нанять здесь и что это было за дело?
— Ни малейшего.
— А если бы имели?
— Тогда я рассказал бы вам обязательно обо всем. Сокрытие улики преступление, не так ли, лейтенант? А я чту федеральные законы.
Он почесал щеку и прищурился.
— Он имел привычку вести какие-нибудь записи для клиента?
— Сомневаюсь. Джек терпеть не мог возиться с бумагами. Обычно отчеты составлял я.
Ренкин задумчиво вертел в зубах сигару.
— Контора у вас в Сан-Франциско, а вы три недели проводите в Нью-Йорке. Здесь что-то не так.
— Обычно мы не беремся за дела за пределами Калифорнии, но в данном случае сделали исключение; Потому что наш прежний клиент переселился в Нью-Йорк. Он попросил меня приехать, чтобы разобраться в одном вопросе.
— Шеппи тоже уехал из Сан-Франциско. Думаете, и в Сан-Рафаэле замешан старый клиент?
— Возможно, хотя не могу припомнить ни одного, кто бы сюда переехал.
— А может, Шеппи докопался до чего-то опасного и его поспешили убрать?
— Не знаю, — честно признался я. — Дежурный администратор в нашей гостинице говорил, что Джек отправился на пляж с женщиной. Если ему понравилась какая-нибудь юбка, он начисто забывал о работе. Может быть, и на этот раз виной всему оказалась эта его знакомая. Об их связи мог пронюхать муж, и Джек стал еще одной из жертв ревности. Все это, конечно, мои досужие домыслы, но вы должны знать, что в прошлом женщины не раз доводили его до беды.
Ренкин поморщился:
— Он и замужних не оставлял без внимания?
— Для него штамп в паспорте или его отсутствие не имело никакого принципиального значения: были бы у предмета его интереса лишь смазливая мордашка и соблазнительная фигурка. Не подумайте, что я умышленно поливаю Джека грязью, он был моим лучшим другом, иначе мы не ужились бы под одной крышей. Но, честно говоря, я временами просто выходил из себя, когда из-за какой-нибудь потаскушки он забывал о работе.
— Не так уж часто законные мужья убивают соперников ножами. Как сказал док, а он редко ошибается, здесь поработал профессионал.
— Возможно, что муж сам из профессионалов.
Ренкин с сомнением покачал головой:
— В городе ошивается немало всякого сброда, сами понимаете, где скапливается столько денег, обязательно появляется криминальная среда, но я что-то не припоминаю, чтобы кого-нибудь прикончили таким необычным оружием. Правда, всегда что-то случается в первый раз, — добавил он, стряхивая пепел. — Попробуйте навести справки о деле, которым занимался Шеппи. Это будет нашим первым шагом к сотрудничеству. Возможно, убийство никак не связано с его работой, но нам надо знать это наверняка. Чтобы отбросить одну из версий.
— Если в бумагах у него не осталось записей, думаю, что я не смогу вам чем-нибудь помочь, — сказал я не вполне искренне.