Это был обычный спокойный вопрос. Он одурачил Паркера и почти одурачил меня. Паркер наклонился, чтобы посмотреть. Его затылок был отличной мишенью. Она ударила изо всех сил, и Паркер повалился на пол, даже не охнув.
Веда отступила назад, уронила дубинку и закрыла лицо руками.
— Мне нравится ваша манера отвлекать внимание.
Веда быстро повернулась и посмотрела на меня.
— Мне ведь ничего другого не оставалось, правда? Я ведь не могла больше позволить мучить тебя.
— Это очень справедливо. А что, если ты меня освободишь?
Она подошла к столику и разыскала нож.
— Моя машина ждет, — сказала Веда, сноровисто разрезая веревку. — Если бы я только знала, куда мне ехать.
— Ты хочешь сказать, что уедешь со мной?
— А что мне еще остается делать? — нетерпеливо произнесла она. — Если Корнелиус застанет меня здесь после всего того, что я здесь натворила, легко представить, что он со мной сделает.
Я отбросил последний кусок веревки и встал, пошатываясь. Шея ужасно болела, и я непроизвольно погладил ее.
— Как только я тебя увидел, сразу понял, что мы будем действовать сообща. — Я доковылял до стола и налил себе полный бокал виски. Пить было болезненно, но потом сразу полегчало. — Мы поговорим, как только выберемся отсюда. Но не могу же я уйти в таком виде. Где Паркер держит свою одежду?
— Наверху. Кстати, а с ним все будет в порядке?
— Вне всякого сомнения. Правда, поваляется еще часика два. Подожди меня, я ненадолго.
Я подошел к Паркеру, вытащил револьвер и сунул его в карман.
Переодевание заняло несколько минут. Костюм пришелся в самый раз, лишь пиджак немного жал в плечах. Я разыскал белый шелковый шарф и обмотал им шею, чтобы не было заметно кровоподтеков. Голова и шея по-прежнему болели, но чувствовал я себя гораздо лучше. Бегом я спустился по лестнице и вошел в гостиную. Она ждала меня. Я мельком взглянул на Паркера. Он не придет в себя еще несколько часов, это ясно.
— Я готов, — сказал я с улыбкой.
— Куда мы поедем?
— В Санта-Медину. Это неподалеку. Когда мы узнаем друг друга поближе, подробнее обсудим наши дела. Ты возьмешь с собой что-нибудь?
— Мой чемодан уже в машине.
— Похоже, что ты заранее приготовилась.
— Да. Как только уехал Корнелиус, я решила, что поступлю именно так.
Сердце мое забилось сильнее.
— Не знаю, что и думать. Почему это ты решила уехать со мной?
Она промолчала, не взглянув на меня.
— Тогда в путь, — сказал я, когда понял, что ответа не будет.
— Поцелуй меня, — прошептала она.
Ну, этого-то хотел и я. Когда она прильнула ко мне, я весь задрожал от возбуждения.
— Теперь двинулись, — сказала она, и мы направились к выходу. Открыв дверь, мы остановились как вкопанные. На первой ступеньке стоял Герман. Он был поражен не меньше нашего. Я выхватил оружие первым.
— Руки! — приказал я.
Герман поднял руки. Его маленькие глазки внимательно следили за мной и Ведой, но лицо было спокойным. В машине сидел Макс. Он удивленно смотрел на меня и весь трясся от страха.
— Вылезай, — скомандовал я ему. — У Германа в правом кармане пистолет. Забери его.
Макс безропотно вышел из машины, обошел толстяка и вытащил из кармана пистолет.
— Возьми оружие у Макса, — попросил я Веду.
Она подошла к Максу и взяла у него пистолет.
— Глупышка, — проговорил Герман, — ты еще пожалеешь об этом.
— Заткнись, — рявкнул я. — Она едет со мной.
— Ну что ж, удача на этот раз улыбнулась вам, мистер Джексон, — сказал он хладнокровно. — Я разыщу вас и тебя, Веда. — Он казался очень спокойным и уверенным в себе. — Я разыщу вас, можете быть в этом уверены.
— Идите и разделите компанию с Паркером. Одному ему скучно. И давайте сюда ваш перстень, в настоящий момент я нуждаюсь в наличных.
Он посмотрел на перстень, потом на меня.
— Если он вам нужен, возьмите, — и он сложил свою громадную лапу в кулак.
— Вы забыли, что на этот раз револьвер у меня. А диктует условия всегда тот, у кого оружие.
— Но не в таком положении, как вы, мистер Джексон.
— Дайте-ка мне его, старина.
Он не двигался, и я чувствовал на себе взгляд Веды. Если я оставлю бриллиант у этой обезьяны, я здорово проиграю в ее глазах. Тем более, что я отчаянно нуждался в деньгах. Но подходить к нему я не собирался. У меня не будет ни единого шанса вырваться, если его пальцы вновь сомкнутся на моем горле.
— Мне очень жаль, Герман, — тем более, что это было не далеко от истины. — Но мне ужасно нужен этот перстень. Если я его не получу, придется попортить ваши ноги. Даю вам три секунды.