Он сказал:
— Это телефон на кухне? Ты готовишь?
— Нет, это телефон в спальне. И я ничего не готовил. Только что принял душ.
Он ясно представил себе парнишку, невысокого, но с широкими плечами, совершенно нагого, поддерживающего трубку плечом, пока он вытирался красным махровым полотенцем Рода, а вода капала на коврик Рода. Родом звали его незабвенного приятеля, после смерти которого он никак не мог оправиться.
— Хорошо, не стряпай ничего, — сказал Дэйв, находящийся на расстоянии семидесяти пяти миль от Дуга. — Мне нужно повидать еще одного человека в этих краях. Может, ты приедешь в Эль Молино? Здесь превосходный ресторан. Я позвоню Мадж. Мы поужинаем втроем.
— Попроси ее составить тебе компанию, — ответил Дут, — ей ближе. Отсюда слишком долго ехать, Дэйв. Дороги сейчас забиты машинами.
Вообще-то это была отговорка. Дуг носился по всей стране на своем красном «феррари».
— К тому же я очень устал, и у меня болит рука.
— Очень огорчен. Ты обращался к доктору?
— Она хорошо перевязана, но продолжает болеть. Увидимся, когда ты вернешься сюда.
— Завтра, — сказал Дэйв. — Я позвоню тебе утром.
Он повесил трубку удивляясь тому, что только что сказал. У него не было намерения предупреждать Дута о своем отсутствии. Или же все-таки было? Он чувствовал себя опустошенным. С ноября прошлого года, когда они познакомились в каком-то прибрежном отеле, они всегда непременно возвращались в их общий дом. Эта ночь станет первым исключением. Переживал ли он из-за этого? И если да, то почему? Несколько секунд он дожидался ответа, но так и не нашел его. А чувство одиночества не исчезало. Именно это доставляло боль.
Потом он набрал телефон Мадж.
Ресторан назывался «Гончая и Ястреб». Крыша из пальмовых листьев, белые стены из толстых бревен снаружи и обитые панелями из дымчатого дуба внутри. Высокие окна под готику, свет пламени от громадных поленьев, горящих в гигантском камине, бросает танцующие блики на серебро, хрусталь и белоснежное полотно красиво сервированных столиков, отражается на полированном полу. Он пересек зал, чтобы оказаться на ступеньках, ведущих к двери с надписью: «Пивной бар». Настенные бра, целые ряды оловянных кружек, толстенный бармен, как будто сошедший со страниц немецкого журнала, полногрудые розовощекие официантки в чепчиках с оборочками. Неизвестно откуда доносится музыка Мориса Данса. Он надеялся, что Мадж поспешит. Он ненавидел ожидание.
Дэйв заказал глинтвейн с водой, но тут же отставил его в сторону, занятый мыслями о Дуге. Он осушил одну кружку, вторую и принялся за третью, когда появилась Мадж, стягивая шоферские перчатки, расстегивая пальто и встряхивая коротко подстриженными седыми волосами. На него пахнуло морским воздухом. Мадж уселась рядом с ним на табурет и улыбнулась своей открытой улыбкой. Эта улыбка нравилась ему вот уже двадцать с лишним лет. Надежный друг, на которого можно вполне положиться. Если бы это было все, чего он хотел… Он ответил ей тоже улыбкой, но довольно унылой.
Она сунула перчатки в карман, поблагодарила девушку-официантку: «Спасибо, Маргарита» и положила свою худую руку на пальцы Дэйва.
— У тебя усталый вид.
— Повторяющиеся встречи с милыми простыми людьми, которые убивают друг друга из-за денег, — сказал он. — Через пару десятилетий человек невольно устает.
Она подмигнула ему:
— Снова? Кто на этот раз?
— Любящий сын, не столь любящая жена, хорошенькая молоденькая любовница, партнер по бизнесу.
Он достал сигареты и зажег для нее и для себя.
— Или ни один из вышеупомянутых.
Стал вертеть свою кружку.
— Если бы я знал ответ, я бы позвонил руководству нашей фирмы и поехал домой.
— Домой? — она приподняла брови. — А мне показалось, что по телефону ты просил разрешения задержаться у меня. Ты сегодня исколесил всю Калифорнию, естественно, что ты чувствуешь себя разбитым.
Пепельница тоже была украшена изображением гончей и ястреба. Он погасил в ней свой окурок.
Мадж улыбнулась.
— Могу поспорить, что раньше такого никогда не случалось.
Он пожал плечами.
— Я уже не так молод, как когда-то.
— Дело не в этом. Помнится, ночью ты мчался из Тьерры де Фуего назад к Роду… И устал ты вовсе не от своей работы. Все дело в Дуге. Ведь я права, верно?