Я и Суворин намереваемся ознаменовать наше книгоиздательство*, продолжавшееся 12 лет столь благополучно. Посоветуй, как ознаменовать, чем.
Денег от Маркса я еще не получил. Должно быть, по ошибке он послал все деньги тебе.
Отчего бы тебе не завести сношений с московским «Курьером»? Там весьма нуждаются в беллетристике. Маша могла бы оказать тебе протекцию, ибо «Курьер» издается ее приятелями, иерусалимскими дворянами. Газета хорошая, платит хорошо. Ты можешь сразу заломить по 4 коп. за строчку. Мало? Ну, по 12 коп.
Итак, значит, я уже не издаюсь у вас, и Неупокоев уже отошел от меня, как Иаков отошел от Лавана*. — «Не желаю быть знакомым», — как говорил кто-то когда-то хриплым басом*.
В начале поста Суворин приедет ко мне в Ялту*.
Ты писал недавно о желании купить себе кусочек земли. Где бы ты хотел купить? На севере? На юге?* Отвечай обстоятельно.
Кланяйся своему семейству и будь здоров. Если тебе Маркс прислал мои деньги, то возврати.
Твой брат и благодетель
А. Чехов.
Суворину А. С., 6 февраля 1899*
2632. А. С. СУВОРИНУ
6 февраля 1899 г. Ялта.
6 февр.
Прежде всего позвольте внести маленькую поправку. Я телеграфировал Вам тотчас же, как только получил известие, что Маркс хочет купить*. И Сергеенке я телеграфировал, чтобы он повидался с Вами*. Ни одной минуты секрета или проволочки, и уверяю Вас, фраза, сказанная Вами Сергеенке и повторенная Вами в последнем письме: «Чехов, очевидно, не хотел мне продавать» — основана, выражаясь языком классных дам, на одних только парадоксах.
Константин Семенович писал мне*, что Вы, быть может, в начале поста приедете в Крым. Это было бы хорошо. Вчерашний день был совсем летний; весна, очевидно, началась, а в великом посту будет уж совсем хорошо. Из Ялты мы поедем на лошадях в Феодосию*; может выйти интересное путешествие. Здесь извозчики очень хорошие, кстати сказать. К тому времени, т. е. к посту, я получу от Маркса первую порцию денег и буду уже не работать с легкою совестью, с чувством собственного достоинства.
В копии договора, которую мне прислали*, написано много всякой всячины, совершенно ненужной, и ни слова не говорится о доходе с пьес. Я забил в набат и теперь вот жду ответа… Водевиль есть вещь, а прочее всё гиль* — я крепко держусь этой старой истины и доход с пьес считаю самым надежным.
От скуки читаю «Книгу бытия моего» епископа Порфирия*. Там говорится о войне: «Постоянные армии во время мирное суть саранча, поедающая хлеб народный и оставляющая зловоние в обществе, а во время войны — это искусственные боевые машины, которые когда разовьются — прощай свобода, безопасность и слава народная!… Это — беззаконные защитники несправедливых и пристрастных законов, преимущества и тиранства»…
Это писалось в сороковых годах*.
Пока мы ознаменуем наши 13-летние отношения, пришлите мне календарь*. Скучно не знать, кто когда именинник. Об ознаменовании же нужно будет подумать и потом поговорить.
Часто видаюсь с академиком Кондаковым, говорим об учреждении отделения изящной словесности*. Он радуется, я же это отделение почитаю совершенно лишним Оттого, что Случевский, Григорович, Голенищев-Кутузов и Потехин станут академиками, произведения русских писателей и вообще литературная деятельность в России не станут интереснее. Примешается только неприятный и всегда подозрительный элемент — жалованье… Впрочем, поживем — увидим.
Только что принесли Ваше второе письмо насчет Маркса и продажи. Я думаю так: продажа выгодна, если мне осталось жить недолго, меньше 5-10 лет; и невыгодна, если я буду жить дольше.
Напишите, правда ли, что Вы приедете в Ялту.
Будьте здоровы и благополучны.
Ваш А. Чехов.
Коробову Н. И., 6 февраля 1899*
2633. Н. И. КОРОБОВУ
6 февраля 1899 г. Ялта:
6 февр.
Милый Николай Иванович, Крым я знаю больше десяти лет, мне ты можешь смело довериться*. Если выбирать на южном берегу, то отдать предпочтение следует Ялте — по многим причинам. Здесь удобные пути сообщения, почта приходит и уходит два раза в день, воскресные газеты получаются из Москвы во вторник вечером, чистота обеспечивается хорошей канализацией и санитарным надзором, и здесь не так грязно, как в Гурзуфе или Алупке; здесь всегда можно получить медицинскую помощь, есть порядочная библиотека, читальня, театр, сюда наезжают москвичи, из которых можно составить кружок знакомых хотя бы для винта, здешние дома приспособлены для культурного жития, и при желании и при некотором знакомстве с местными условиями можно устроиться превосходно, гораздо лучше, чем в Гурзуфе, где только в сезон хорошо, теперь же там пустыня, скука смертная. У Токмаковых всегда очень скучно.
Если бы ты поручил мне устроить Екатерину Ивановну, то я нашел бы для нее квартиру не близко к морю, но и не далеко, квартиру теплую, сухую, с комфорт<абельной> обстановкой, из 3–4-5 комнат, чтобы и тебе было где остановиться в случае, если приедешь, со столом, т. е. с завтраком и обедом из свежей, очень хорошей провизии, с балконом и с видом на море и т. д. и т. д. Одно — жить в Ялте в гостинице, и совсем другое — жить дома, в хорошей квартире, иметь свой балкон, свой сад, и кто здесь не жил по-домашнему, тот и понятия не имеет об Ялте и Крыме.
Февраль считается здесь самым плохим месяцем. Вчера был совершенно летний, ясный день, сегодня идет дождь, завтра может подуть северн<ый> ветер со снегом. Март бывает хорош и не хорош, но чаще всего в марте уже наступает настоящая, и притом чудесная весна. Можно приезжать теперь же; если верить наблюдениям здешних врачей-старожилов, то чем суровее здесь зима, тем легче она переносится, другими словами, здешняя зима вреда не делает. Да и не похожа она на зиму. Больные поправляются скоро. Итак, посоветуй Екатерине Ивановне ехать теперь же, не откладывая до марта; я найду хорошую, очень теплую сухую, хорошо меблиров<анную> квартиру со столом и проч. и проч. Только напиши или телеграфируй мне: сколько приедет душ и как долго намерена Екатерина Ивановна пробыть в Крыму. По-моему, она хорошо бы сделала, если бы приехала сюда надолго, по крайней мере до июня; с июня до сентября можно жить под Москвой, а с сентября до лета опять в Крыму. На короткое время приезжать сюда не следует.
Мой адрес: Ялта. Для телеграмм: Ялта, Чехову. Здоровье мое сносно, всё обстоит благополучно. Новостей много, но всё такие, о которых лучше рассказывать, чем писать, ибо в письме тесно, не разгуляешься.
Я рад, что ты обратился ко мне, и позволь надеяться, что ты будешь распоряжаться мной без церемоний. Немножко похлопотать для тебя и для Екатерины Ивановны — это для меня не доставит ничего, кроме удовольствия.
Напиши, что нового в Москве. Бываешь ли в театре?
Кланяюсь и крепко жму руку.
Твой А. Чехов.
Здесь и зимой едва выглянет солнце, как все высыпают на улицу; воздуху много.
Мать и сестра живут в Москве: уг. Мал. Дмитровки и Успенского пер., д. Владимирова, кв. 10. Сестра была здесь не так давно, ей понравилось.