— Ну а вы как поживаете? — спрашивает инспектор, окидывая все вокруг внимательным взглядом.
— Хвастать нечем, сэр, — приседая, отвечает хозяйка. — А это мой муженек, сэр.
— Ваша квартира зарегистрирована в качестве ночлежного дома?
— Нет, сэр.
— Почему же? — вопрошает весьма уместно Шарпай своим тоном «а ну, проходи».
— А у нас никого нет, живем своей семьей, — отвечают хором женщины п «мой муженек».
— Сколько же человек у вас в семье?
Чтобы сосчитать, нужно время, и женщина разражается притворным приступом кашля, в конце которого выпаливает: «Семеро, сэр».
Но она ошиблась на одного, и всеведущий Шарпай говорит:
— Ну а вон тот молодой человек, восьмой, он не из вашей семьи?
— Нет, мистер Шарпай, он у нас нанял комнату понедельно.
— Чем он зарабатывает себе на жизнь?
«Вон тот молодой человек» предпочитает ответить сам за себя и бросает коротко: «А мне нечем заняться».
«Вон тот молодой человек» скромно размышляет о чем-то грустном, сидя позади мокрого передника, свисающего с бельевой веревки. При взгляде на него мне, не знаю сам почему, смутно припоминаются Вулидж, Чатам, Портсмут и Дувр. Когда мы выходим, мой уважаемый собрат констебль Шарпай говорит, обращаясь к инспектору:
— Вы заметили у Дарби этого молодого человека, сэр? — говорит он.
— Да. Кто он?
— Дезертир, сэр.
Мистер Шарпай немного погодя говорит мимоходом, что, когда нам больше не нужна будет его помощь, он вернется и заберет этого молодого человека. Через некоторое время он это и проделывает, нисколько не опасаясь упустить дезертира и будучи твердо уверенным, что во всей округе никто еще не спит.
В еще более поздний час мы, поднявшись на ступеньку или две, вошли в другую гостиную, убранную аккуратно, чисто, даже со вкусом; здесь, на задрапированном материей комоде, отгораживавшем лестницу, стояло столько разрисованной посуды, что ее хватило бы на хороший ярмарочный ларек. Перед комодом сидела полная пожилая дама — Хогарт изображал ее многократно[23] и с удивительной точностью — и мальчик, старательно переписывавший в тетрадку прописи.
— Ну, сударыня, а вы как поживаете?
Как нельзя лучше, уверяет она дорогих джентльменов, как нельзя лучше. Восхитительно, восхитительно. И она так счастлива нас видеть!
— Но почему мальчик делает уроки в такое неподходящее время? Ведь сейчас уже за полночь!
— Вы правы, дорогие джентльмены, вы правы, да ниспошлет вам господь всяческое благополучие, и да будет благословен ваш приятный визит. Все дело в том, что один наш молодой друг пожелал развлечь мальчика и сводил его в театр, а теперь он, дабы утехи не мешали ученью, делает уроки, благослови вас бог.
Пропись призывала человека подавлять испепеляющий пламень страстей, но можно было подумать, что она учит раздувать, а не тушить этот пламень, до того одобрительно относилась к ней пожилая дама. Она все так же сидела и озарялась лучезарной улыбкой при каждом взгляде на мальчика и на тетрадку и все так же изливала ливень благословений на наши головы, когда мы вышли, оставив ее посреди ночи ожидать своего Джека.
В еще более поздний час мы вошли в отвратительную комнату с земляным полом, на который со двора стекали помои. В этом обиталище царили ужасающее зловоние и нищета. Но и здесь был гость или жилец, расположившийся, как и все ему подобные, перед камином и не без симпатии поглядывавший на хозяйскую племянницу, которая тоже сидела перед камином. Сама хозяйка, к несчастью, находилась в тюрьме.
Три Парки[24], мертвенно-бледные, шили за столом. И спросил Трэмпфут первую ведьму: «Что шьете вы?» И ответила она ему: «Мешки для денег».
— Что, что?.. — переспрашивает Трэмпфут, немного ошарашенный.
— Мешки для ваших денег, — отвечает ведьма, кивнув головой и скрежеща зубами, — коль они у вас есть.
Она протягивает обыкновенный кошелек, которых на столе лежит целая груда. Вторая ведьма смеется, глядя на нас. Третья ведьма хмурится, глядя на нас. Ведьмы-сестрицы шьют вещицы. У первой ведьмы вокруг глаз красные круги. Мне чудится, что они вот-вот превратятся в адский нимб; и когда он засияет вокруг ее головы, она сгинет, окутанная клубами серы.
23
Перед комодом сидела полная пожилая дама — Хогарт изображал ее многократно… — Хогарт Уильям (1697–1764) — знаменитый английский художник, основоположник нравоописательной сатиры в живописи, автор нескольких циклов гравюр, посвященных быту и нравам английского общества XVIII века. Здесь имеется в виду сводня, изображенная Хогартом в серии его гравюр «Карьера продажной женщины».