Она повторила пальцем линию моего подбородка, размышляя, что же ответить.
— Где-то около года. Одна моя подруга была членом клуба и представила меня Фрэнку. Там же я познакомилась с Мартой. Я была вдовой уже шесть месяцев, и мне было ужасно тоскливо.
— Могу себе представить, — сочувственно отозвался я. — Корбан ничего не сказал мне об оплате членства в таких клубах, наверное, дорого стоит?
— Разумеется, — кивнула она. — И дело не только в деньгах, ведь это клуб с ограниченным доступом, Эл!
— Ах вот оно что! И сколько человек состоят членами клуба?
— Я думаю, только Фрэнк может сказать что-то определенное, — сказала она, — я видела не больше шести-семи человек одновременно.
— Не совсем удобно, если соберется слишком много людей в таком клубе? — предположил я.
Таня кивнула, — затем прижалась ко мне, теплый огонек в ее глазах разгорался все ярче.
— Одного я не могу понять, — недоуменно проговорила она, — как это Фрэнку пришло в голову все рассказать вам. Неужели он был уверен, что вы никому ничего не расскажете?
— Видимо, он был слишком обеспокоен убийством и тем, что его имя связывалось с именем Марты Торро, — пояснил я. — А что этот Хол Бейкер, он действительно член клуба или его хозяин, как Бетти?
— Я никогда этим не интересовалась, — с нетерпением в голосе ответила она. — Неужели мы все время будем говорить только о клубе, Эл? Тебе не хочется расслабиться ненадолго?
— С удовольствием. Ты знаешь, иногда я до того расслабляюсь, что меня не отличишь от трупа. Вот как раз в предыдущий вечер я…
Ее губы слились с моими, заткнув мне рот на полуслове. Мы замерли в долгом бесконечном поцелуе. Тело ее затрепетало. Она с возрастающим возбуждением все сильнее прижималась ко мне. После невыносимо долгой паузы она отвернулась от меня, издав звук, очень похожий на рычание тигра, когда он чувствует, что рядом охотник.
Я поднялся с кушетки и вежливо ей улыбнулся, как непьющий гость в компании заядлых алкоголиков:
— К сожалению, мне нужно идти…
Нужно было видеть, какое изумление отразилось в ее глазах, даже рот ее приоткрылся.
— Ты шутишь? — выдохнула она.
— К сожалению, мне приходится следовать правилам поведения служащих управления шерифа, — продекламировал я, — страница пятая, параграф четвертый, подпункт Е, цитирую: «Ни один офицер не должен вступать в компрометирующие связи с подозреваемым или свидетелем во время работы». — Я посмотрел на часы. — Сейчас пять минут пятого, а я на работе до шести…
— Ты собираешься уйти именно сейчас, когда…
Ярко-желтый свитер взлетел и упал с пугающей скоростью, и я сразу же стал размышлять над проблемами конструкторов женского белья…
— Но я же вернусь, Таня, куколка, — пообещал я, пятясь к двери, — я вернусь.
— Позвони дважды, — сказала она, — чтобы я знала, что это ты, и закрыла дверь еще на пару оборотов!
— Это я уже слышал, — сказал я мрачно. — Почему-то все женщины, которых я сегодня встречаю, выставляют меня. Надо выяснить, почему это так. Может быть, они находят меня отвратительным, но ведь это не так?
— Выметайся вон, ты, идиот! — крикнула она с такой яростью, что голос ее сорвался почти на визг. — Мне тошно от одного твоего голоса!
Глава 5
Солнце уже клонилось на запад, когда я возвращался в город. Внезапные спазмы в желудке напомнили мне, что я сегодня еще ничего не ел. Поэтому я зашел в кафе, чтобы перехватить сандвич. Контора доктора Торро не отвечала, когда я позвонил туда из кафе, поэтому я набрал его домашний номер. Здесь мне ответили. Голос его звучал без особой радости, когда я сказал ему, что хочу поговорить с ним еще немного, но все же он согласился подождать, пока я приеду.
Когда я вошел в дом, мне показалось, что это подходящее жилье для такого человека, как доктор Торро. Большое светлое здание с украшенным орнаментом фасадом, слегка даже вычурным, как будто архитектор в последний момент решил, что дом все же должен соответствовать своей цене… и перестарался.
Шторы были опущены на всех окнах, придавая дому почти нежилой вид. Я нажал, кнопку звонка и услышал, как что-то звякнуло едва слышно внутри. Немного погодя доктор сам открыл мне дверь. Складки на его лице прорезались еще глубже, а может быть, это были их тени, а может быть, разыгралось мое воображение.
Он с минуту смотрел на меня, как на нечто страшно неприятное, затем пожал костлявыми плечами под прекрасно сшитым синим пиджаком.
— Входите, лейтенант, дома я один.
Я последовал за ним сквозь пустынную гостиную на полукруглую заднюю террасу, которая слегка напоминала бар. На стойке стояли напитки. Доктор указал мне на поднос с бутылками разнообразной формы и спросил: