Следующая пьеса ~ будет непременно смешная… — С замыслом «комедии» была связана последующая переделка Чеховым сцены-монолога «О вреде табака» и работа над «Вишневым садом».
От Яворской и я удостоился: получил телеграмму насчет «Дяди Вани»! — См. письмо 3309* и примечания к нему*.
3318. А. Ф. МАРКСУ
7 марта 1901 г.
Печатается по автографу (ЦГАЛИ). Впервые опубликовано: Чехов, Лит. архив, стр. 182–183.
Ответ на письмо А. Ф. Маркса от 22 февраля 1901 г.; Маркс ответил 15 марта (ГБЛ).
…я уже послал Вам копию со списка рассказов моих, разделенных на томы… — См. письма к А. Ф. Марксу и Ю. О. Грюнбергу от 28 сентября 1899 г. и примечания к нему в т. 8 Писем.
…рассказ «Белолобый», который вошел в III том. — Впервые напечатан в журнале «Детское чтение», 1895, ноябрь; в III том собрания сочинений вошел без изменений.
Возвращая Вам последнюю часть корректуры IV тома… — Вместе с письмом от 22 февраля Маркс прислал Чехову часть корректурных листов IV тома собрания сочинений. В письме он извещал Чехова: «Препровождаю к Вам под заказною бандеролью первые корректурные листы IV тома Ваших сочинений. Остальная часть набирается, и для проверки очень прошу Вас по возможности ускорить присылку содержания IV тома, а также других, следующих, томов».
…прошу Вас сделать распоряжение ~ «Тайный советник»… — На эту просьбу Маркс ответил 15 марта: «Из присланной Вам корректуры IV тома, по-видимому, где-то затерялись 10, 11 и 12 формы с рассказами: „Степь“, „Тина“ и „Тайный советник“. Эти формы высланы Вам вновь на просмотр 13-го числа». Повесть «Степь», напечатанная впервые в мартовской книжке «Северного вестника» за 1888 г., была исправлена для собрания сочинений; рассказы «Тайный советник» и «Тина» («Новое время», 1886 г., № 3657, 6 мая и № 3832, 29 октября) были включены в него без изменений.
В IV том должен войти еще рассказ «Пассажир I класса». — Об этом же писал Чехов Марксу 21 февраля. Маркс ответил 15 марта: «Назначенный Вами в IV том дополнительно рассказ „Пассажир 1 класса“ сдан в набор, и корректура будет Вам выслана. А рассказ „Воры“ следует оставить в составе IV тома?»
3319. Е. А. НИКОЛЬСКОЙ
7 марта 1901 г.
Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Неизд. письма, стр. 126.
Ответ на письмо Е. А. Никольской от 3 марта 1901 г. (ГБЛ).
В прошлом году, в апреле и в мае ~ я не мог прочесть Вашей рукописи… — В начале апреля 1900 г. Никольская послала Чехову рукопись своей повести «Жажда счастья» с просьбой прочитать ее и высказать свое мнение (см. письмо Чехова от 4 апреля 1900 г. — т. 8 Писем). В письмах от 28 апреля, 11 ноября 1900 г. и 3 марта 1901 г. Никольская просила вернуть ее рукопись. 3 января 1901 г. М. П. Чехова сообщала брату в Ниццу: «Получила письмо от какой-то Никольской Елизаветы Алексеевны. Она просит меня, чтобы я нашла у тебя ее рукопись „Жажда счастья“, которую ты взял для прочтения. Она живет в Ялте. Я ответила, что нужно ждать твоего приезда». (Письма М. Чеховой, стр. 167).
3320. М. П. ЧЕХОВОЙ
7 марта 1901 г.
Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: ПССП, т. XIX, стр. 55.
Открытка. Год устанавливается по почтовым штемпелям: Ялта. 7 III.1901; Москва. 11 III. 1901.
М. П. Чехова ответила 11 марта 1901 г. (Письма М. Чеховой, стр. 178).
3321. А. Б. ТАРАХОВСКОМУ
8 марта 1901 г.
Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано (с пропуском): «Приазовский край», 1904, № 184, 13 июля, стр. 2; с ошибками и датой «Начало марта 1901 г.»: Несобр. письма, стр. 112; полностью — «Приазовская речь», 1910, № 44, 19 января, стр. 2.
А. Б. Тараховский ответил 24 марта 1901 г. (ГБЛ).
Позвольте же мне поблагодарить Вас ~ за память обо мне… — В ответном письме Тараховский делился с Чеховым своим впечатлением от «Трех сестер»: «Три раза перечитал Вашу чудесную пьесу „Три сестры“. Она вызвала массу споров во всех слоях общества, и оказалось вдруг, что все почувствовали себя обиженными. Педагоги, общественные деятели, врачи и даже военные — все находят, что картина, нарисованная Вами, великолепна, но не соответствует действительности. Я не критик, но если бы мне пришлось разбирать Вашу пьесу с точки зрения бытовой, мне кажется, я бы отлично доказал, что пьеса рисует живых людей и что жизнь провинции находит в ней самое правдивое изображение. А ведь и я немного знаю провинцию. Все-таки 15 лет наблюдаю ее жизнь. Все удивляются (даже столичные критики), почему три сестры, интеллигентные, умные, окружили себя такими неинтересными знакомыми, как военные. Оболенский в „России“ говорит: разве в большом городе нет врачей, юристов, судей, вообще людей более умных и образованных, чем Соленый, Роде, Федотик и Тузенбах? Есть, конечно, но они выпускают из вида, что три сестры — дети генерала, военного, они выросли только в военной среде и привыкли и знают только военных. Наконец, мы знаем этих якобы интеллигентных врачей, юристов, судей. Громадное большинство из них почти ничего не читают, играют в карты, пьют и посещают театр ради уборных. Удивляются, почему же сестры не уехали в Москву? Ведь у них и средства есть, дом, пенсия. Но в этом-то и вся особенность современного человека. Все, кажется, есть, чтобы сделать то, о чем много лет мечтаешь, а между тем не делаешь. Вот и я уже 4 года собираюсь написать драму, все о ней мечтаю, все откладываю работу и убежден, что никогда не напишу. А ведь дело не такое уж невозможное. Пишут же другие, и среди сотен плохих драм было бы одной больше. Вот и все. И члены управы, и учителя гимназии, и врачи — да все это живые люди, но здесь их наблюдают только при исполнении обязанностей, домашней же интимной жизни никто не знает или не хочет знать. Я же знаю опустившихся членов управы, которые обленились, оболванились и притворяются, будто не замечают измены жены. Знаю учителей, тупых и смешных… И в каждом провинциальном городе таких большинство. Если бы я жил в столице, может быть, и драма была бы написана, да не одна, а несколько, и вообще вся моя деятельность приобрела бы, вероятно, иной характер <…> Ваша пьеса с громадным успехом прошла в Киеве, Одессе, ее читали в Артистическом обществе в Астрахани, и всюду она вызывала громадный интерес. Ее хотели поставить и у нас (приехала новочер. труппа на несколько спектаклей), но никак не могли добыть цензурованного экземпляра».