— Потрясен. Меня так редко ждут…
— Тем не менее это факт. Вы послужите нам прикрытием, чтобы выйти отсюда и пересечь границу шкафа… извините, штата.
— Что дает вам повод надеяться на это?
— Вот что, — ответил Пирс, убедительно ткнув пистолетом мне в бок.
— А где вы взяли эту петарду?
— Вы не можете ее видеть, но она вам знакома. Вспомните, это та, которая принадлежала мне.
Холодная дрожь действительно пробежала по моей спине.
— А вы уже стреляли из нее? — искренне поинтересовался я.
— Разумеется, нет! Вы прекрасно знаете, что в ней лишь один патрон.
— Если бы я знал только это! Мне также известно, что спуск очень мягок. Эти машинки стреляют сами! Постарайтесь не дышать слишком глубоко и не топать ножками.
— Пока вы будете вести себя так, как вам приказывают, я не буду стрелять.
— При любых обстоятельствах попытайтесь не стрелять. Имеется один шанс из двух, что пулька вообще не выйдет из дула, а револьвер взорвется. И это вполне возможно. В таком случае у вас будет не очень приятный вид, мой друг Пирс… Вы лишитесь лица…
Мисс Баннистер с подозрением посмотрела на меня:
— Как только вспомню о тех баснях, которыми вы нас пичкали со сцены… Рассказывать всем, что Эдвард убийца, что он уже находится на пути в комиссариат, тогда как вы их всех заперли тут, в котельной!
— Кстати, Эдвард… это ничего, если я буду называть вас Эдвардом? Сейчас мы так близки друг другу…
— Пожалуйста, а что вы хотели сказать?
— Как вы вышли из котельной?
— Очень просто. Ваш маленький флик в очках открыл дверь, чтобы впустить Дикса. И пока он им занимался, иллюзионист тихонько стукнул его. Тогда мы все удрали.
— Простота большой трагедии, — вздохнул я. — Ударить и убежать.
— Лейтенант, мы зря теряем время. Ваша машина совсем близко, так что мы спокойно дойдем до нее пешком… А если встретим кого-нибудь на дороге, вы устроите так, чтобы подозрений не возникло. В противном случае я не отвечаю за ваше здоровье.
— Самое забавное, что до сих пор я не рассматривал вас в качестве серьезного подозреваемого.
— Что-о-о? — прошипела мисс Баннистер.
— Подумайте сами. Почему я скрывал мистера Пирса, засунув в котельную, в то время как всем сообщил, что он уже отправлен куда следует?
— Не просите меня объяснять ваши поступки. Считаю, что вы…
— Заговариваюсь? Знаю. Иногда действительно создается такое впечатление. Но очень часто я заговариваюсь с пользой. А вы не даете себе труда даже понять Меня.
— Лейтенант, — вмешался Пирс, — делает все, чтобы выиграть время, а мы должны немедленно исчезнуть тихо-тихо…
— Да нет же! Вот чего я хотел достичь. Подумал, что если заявлю об убийце и его аресте, то настоящий убийца почувствует себя в безопасности и потеряет бдительность. Тогда, задержавшись в этом заведении, при небольшом везении смогу обнаружить след… А что, по-вашему, подумает настоящий убийца, когда увидит нас выходящими из дома? Даже если вы не будете держать револьвер у моего бока, то он будет находиться у вас в кармане, а это очень заметно. Вы дадите убийце возможность совершить третье убийство. Вероятнее всего, он выстрелит вам в спину и еще посчитает себя героем. Потому что убийца не забыл, что я сообщил публике: вас задержали за убийство, и он догадается, что вы каким-то образом удрали. Видя, что вы заставляете меня идти под дулом револьвера, он подстрелит вас, чтобы спасти мою жизнь. И полиции останется лишь выдать ему медаль!
Мисс Баннистер закусила губу:
— Если это правда, Эдвард…
— Да, — недовольно проронил Пирс, — возможно. Я не подумал об этом и не жажду, чтобы меня прикончили.
— Очень неприятная штука, — согласился я, — повсюду кровь…
— Нет! — с ужасом вскрикнула мисс Баннистер. Неожиданно она решилась: — Не нужно этого делать, Эдвард. Нельзя идти на такой риск. Теперь, когда я нашла тебя, я не хочу терять своей любви.
— Эдвард, — великодушно объяснил я, — если вы уберете свой револьвер, готов все забыть.
— Чтобы опять засунуть меня в котельную? Большое спасибо!
— Котельная потеряла свой смысл. Вспомните только, что трое других убежали вместе с вами. Ведь они снова могут взяться за прежнее. Проходя по коридору, избегайте поворачиваться к кому-нибудь спиной.
Я почувствовал, что дуло револьвера Пирса отошло в сторону, и мой пульс начал приходить в норму. А ведь было на двадцать ударов выше нормы!
— Извините, но мне кажется, что сейчас потеряю сознание, — произнес я, доставая платок и вытирая лоб.
— Офицеры полиции — крепкий народ, — усмехнулся Пирс.