— Босс не курит, — сказал Маззо.
— Новая секретарша этого не знает. Дай отдохнуть своему языку, Маззо, — сказал я.
Послышался стук в дверь, и в комнату вошла девушка с целой стопкой папок.
— Доброе утро, мистер Фергюсон, — сказала она, подходя к столу. — Вот это все вам надо подписать, пожалуйста…
Я откинулся в кресле и посмотрел на нее.
Она была настоящей женщиной: высокая, хорошо сложенная, с огненно-рыжими волосами, закрученными большим узлом на затылке с привлекательными чертами лица, хотя и не красавица, с большими зелеными глазами. На ней было голубое платье с белым воротничком и манжетами.
— Вы — мисс Мелколм? — спросил я.
— Да, мистер Фергюсон.
Она спокойно смотрела на меня.
— Надеюсь, вам здесь понравится, мисс Мелколм.
— Благодарю вас.
Она сложила папки на стол.
Вошел Дюрант.
— О’кей, мисс Мелколм, — вежливо заговорил он. — Напечатайте срочно этот договор.
— Да, сэр.
Я наблюдал, как она пересекла комнату. Мне понравилась ее грациозная походка, тонкая талия и прямая спина.
Когда она ушла, Дюрант потребовал:
— Покажите вашу подпись.
Я расписался за Фергюсона и толкнул листок ему через стол. Он придирчиво рассматривал ее несколько минут, потом кивнул.
— Подпишите все эти документы и письма, — сказал он, указывая на папки.
Затем, повернувшись к Маззо, добавил:
— Сиди возле него! Он не должен читать того, что подписывает. Понятно?
— Конечно, мистер Дюрант, — сказал Маззо и придвинул стул, чтобы быть совсем рядом со мной.
— Подписывайте бумаги внимательней, — Дюрант снова обращался ко мне. — Не спешите, чтобы не получилось ляпсусов.
— О’кей, Джо, — сказал я и потянулся к первой папке.
Дюрант с минуту понаблюдал за мной, потом вышел.
Эта нудная работа продолжалась целых два часа. Правда, я делал длинные перерывы, чтобы выкурить сигарету и дать отдых руке. Полагаю, что я подписал не менее сотни писем и штук пятьдесят юридических документов.
Когда с этим делом было покончено, Маззо нажал на кнопку селектора и сказал:
— Заберите папки, пожалуйста.
Вошла мисс Мелколм и забрала все папки.
— Не хотите ли кофе, мистер Фергюсон? — спросила она, задерживаясь у выхода, чтобы слегка улыбнуться.
— Это было бы неплохо, спасибо, — ответил я.
Когда она ушла, Маззо неодобрительно сказал:
— Босс не пьет кофе…
— Ох, помолчи! Она такой же новичок, как и я.
Маззо пожал плечами и отодвинулся от письменного стола, потирая бритую голову. Вид у него был скучающий.
Я изучил все приспособления на столе и панель с кнопками. Я не имел понятия, для чего они служили, но они меня заинтриговали.
Вошла мисс Мелколм с кофе.
— Сливки или черный, мистер Фергюсон?
— Черный, пожалуйста, и без сахара.
Я наблюдал, как она наливает кофе. Чем больше я смотрел на эту женщину, тем больше она мне нравилась. Я пытался догадаться, сколько ей лет. Тридцать, тридцать пять, пожалуй… Я перевел глаза на ее руку. Обручального кольца не было.
Она поставила передо мной чашку.
— Что-нибудь еще, мистер Фергюсон?
Я ей улыбнулся. Я бы с удовольствием предложил ей присесть и рассказать о себе, но поскольку Маззо нетерпеливо ерзал на стуле рядом, обстановка была неподходящей.
— Благодарю, больше ничего не надо.
Она ушла.
Когда я допил кофе, появился Дюрант.
— Я хочу, чтобы вы поговорили по телефону, — сказал он. — Вот то, что вам надо сказать, и больше ничего. Вы поняли? Говорить, конечно, будете голосом Фергюсона.
— Конечно, Джо.
Он поднял телефонную трубку и сказал:
— Соедините меня с мистером Уолтером Берном.
Он подождал, потом кивнул мне и протянул трубку, сам же взял трубку от параллельного аппарата.
Читая по бумажке, которую он мне дал, я произнес:
— Это Фергюсон. Как поживаете, Болли?
— Иисусе, Джон? Я пытаюсь дозвониться до тебя уже несколько дней?
Это был чуть задыхающийся голос тучного человека.
— Джон, моя группа не находит себе места из-за заема. Они наседают на меня. Твердят, что я не должен был давать так много. Да, да… Тридцать миллионов долларов. Послушай, Джон, очень сожалею, но они недовольны!
Я ответил по бумажке:
— Потолкуй с Джо. Он имеет дело с займами. И, Болли, у тебя нет причин для волнений! Если твоей группе так хочется потерять пятнадцать процентов с тридцати миллионов, я обращусь в другое место.
И опять-таки в соответствии с бумажкой, я повесил трубку.
Дюрант кивнул.
— Это было хорошо, — сказал он. — Теперь вы можете возвратиться в резиденцию.
Имея рядом с собой Маззо и пятерых телохранителей, которые не подпускали ко мне газетчиков, я уселся в «ролле», и меня отвезли назад, в дом Фергюсона.
Да, утро было очень интересным… Я познакомился с Соней Мелколм… Пока мы ехали по бульвару, я думал об этой женщине. Впервые в жизни я почувствовал к женщине какое-то странное, родственное чувство. Иначе выразиться не могу. Это была женщина, которую я бы хотел узнать совсем не так, как всех остальных женщин. В ней было что-то такое, что влекло меня.
Уже потом я узнал, что корпорация Фергюсона взяла в долг тридцать миллионов долларов, а кредиторы волновались.
Сидя за огромным письменным столом и глядя на роскошный офис, я вдыхал аромат могущества, власти… И потом я показал Дюранту, что не позволю ему мной помыкать.
Да, интересное утро…
Потом я вспомнил о человеке, запертом в изолированном помещении с медсестрой, который быстро деградирует.
ДЖЕРРИ, ТЫ МОГ БЫ БЫТЬ ДЖОНОМ.
Да, сказал я себе, когда «ролле» остановился у входа и резиденцию, играй без ошибок, и ты, возможно, сумеешь стать Джоном Мерриллом Фергюсоном.
Глава 5
Мы лежали рядышком в огромной кровати. Часы на ночном столике показывали 3.15. Ночник в изголовье бросал слабый свет. Я мог любоваться наготой Лоретты. Природа не могла создать более прекрасного тела.
Она неслышно вошла в комнату минут тридцать назад. Наша любовная схватка была яростной, но неожиданно я подумал, что никакой любви на самом деле не было. Утоленное вожделение… Казалось, она с охотой мша навстречу всем моим желаниям, была искренней в своем порыве, но инстинкт упорно твердил мне, что ей нельзя доверять.
Теперь мы отдыхали. Тикали часы. Мы молчали, попа не восстановилось дыхание. Я потянулся за сигаретами.
Закуришь?
— Да.
Я закурил две сигареты, одну дал ей. Откровенно говоря, мне не терпелось, чтобы она ушла. Мне хотелось спать после такого бурного развлечения.
Ты потрясающий любовник, Джерри…
— Ты тоже…
Зачем повторяться, я это уже слышал. Что будет дальше?
После долгой паузы она сказала:
— Дюрант тобой очень доволен. Он сказал, что ты прекрасно справился с телефонным разговором.
— За это мне и платят, — сказал я, закрывая глаза.
Почему она не уходит?
А она продолжала:
— Джону гораздо хуже… Я видела его сегодня. Он меня не узнал.
— Кошмарная болезнь…
— Да…
Новая пауза, затем:
— Тебе следует больше знать о его матери.
Кончик ее сигареты вспыхивал красным угольком.
Я насторожился.
— О его матери?
— Ты с ней встречался. Это она организовала твое похищение. Ты знаешь, она безжалостная, опасная старуха.
Знал ли я об этом? Возможно… Я припомнил ее болтовню о моей талантливости. Как ловко она обвела меня вокруг пальца и усыпила в итоге!
— Дама с характером, — сказал я.
— Единственное, что ее интересует, это деньги. Даже сын интересует ее только с точки зрения его состояния. Она живет во Фриско. Ни разу не приезжала повидаться с ним, но зато ежедневно звонит и справляется о нем. Ее не трогает состояние его здоровья. Нет! Она хочет знать, когда он умрет. Потому что после его смерти она станет президентом корпорации и унаследует его личное состояние. Деньги — ее бог. Поэтому она нетерпеливо ждет кончины Джона.