Выбрать главу

Чтобы справиться с паникой, я использовал все, что было в ванной. Это был правильный ход. Помывшись и побрившись, я почувствовал себя гораздо лучше, но понял, что очень хочу есть.

Вернувшись в комнату, я заметил шнурок звонка возле прикроватной лампочки под абажуром. Поколебавшись секунду, подумав, я дернул за шнурок пару раз.

Усевшись в большое кресло, я стал ждать. Дверь бесшумно скользнула в сторону. Вошел человек, толкающий перед собой столик на колесиках. Дверь за ним сразу же закрылась.

Были все основания назвать этого человека гигантом. Он был на целую голову выше меня, а природа меня ростом не обидела. Его плечам позавидовал бы любой тяжеловес, а огромные мускулистые ручища говорили о колоссальной силе. Голова у него была полностью выбрита, а физиономия производила одновременно комическое и ужасающее впечатление: толстый нос, безгубый рот и малюсенькие блестящие глазки. Снимаясь в вестернах, я встречался со множеством «грубиянов» и «мерзавцев» с соответствующей наружностью, но в действительности они были добродушными котятами. Но не этот тип… Его поступки наверняка были такими же непредсказуемыми, как у гориллы, и такими же опасными, как у тигра.

Он докатил столик до середины комнаты, затем посмотрел на меня. Его свирепые глазки привели меня в уныние. Я начал что-то говорить, но тут же замолчал. Откровенно говоря, его вид напугал меня до смерти… Поэтому я сидел молча и наблюдал за тем, как он, неуклюже переваливаясь, пошел к двери, которая перед ним раздвинулась и сразу же снова встала на место.

Достав из кармана носовой платок, я обтер себе руки и лоб, но запах пищи привел меня в себя. Я подошел к столику. Что за пиршество! Толстый, сочный бифштекс или же ростбиф, целая миска французского жареного гарнира, блюдо оладий с ананасовым сиропом, тосты, масло, мармелад и большой кофейник с кофе.

Я придвинул стул и принялся насыщаться. Пища придает силу, сказал я себе, разрезая мясо. О’кей, меня похитили, но не голодать же из-за этого!

Покончив решительно со всем, что было на тарелках, я тут же обнаружил пачку «Честерфильда» и зажигалку. Закурив, я вернулся к креслу и растянулся в нем.

Теперь я уже успокоился и мог думать о маленькой старушке и о событиях вчерашнего вечера вполне беспристрастно. Мне казалось, что она должна быть связана с мистером Дюрантом… Только этим можно было объяснить мое похищение. Я рассуждал так: мистер Дюрант решил, что я именно тот тип, которого он искал, и по известным только ему одному причинам он доставил меня в эту комнату столь оригинальным способом. Потом я подумал об Обезьяне, которая доставила мне сюда завтрак, и мне снова стало не по себе. Я сказал себе, что не стану строить из себя перед ним героя, ссориться с ним было равносильно ссоре с огнем. А это не входило в мои намерения.

Поэтому я ждал продолжения не без дрожи.

Прошло с полчаса. Я то и дело посматривал на часы, думая, когда же начнется действие, выкурил четыре сигареты и начал от нетерпения ерзать в кресле, когда дверь раздвинулась и появился Орангутан. За ним следовал невысокий, смуглый человек, в котором по лакированным ботинкам я немедленно узнал мистера Дюранта.

Когда я приподнялся в кресле, он произнес твердым, металлическим голосом:

— Сидите, мистер Стивенс!

Он подошел ко второму креслу и уселся. Я изучал его. Описание Лу было точным, но Лу не добавил, что от этого человека пахло не только богатством, но и несомненной опасностью.

Я глянул на Орангутана, застывшего у двери. Он глазел на меня точно так, как тигр обозревает предполагаемый обед. Я решил ждать первого шага Дюранта.

Он не спешил. Его суровые черные глаза изучали меня, затем его голова склонилась, и я понадеялся, что это было знаком одобрения.

— Мистер Стивенс, — соизволил он наконец заговорить, — естественно, вас интересует, что все это значит… У вас нет никаких оснований для тревоги. Просто была необходимость доставить вас сюда именно так, как это было проделано.

— Киднеппинг считается тяжким уголовным преступлением, — сказал я, негодуя на себя за то, что голос у меня звучал недостаточно веско.

— Совершенно верно…

Он взглянул на кончики своих пальцев.

— Сейчас неподходящее время для обсуждения правовых аспектов вашей доставки сюда, мистер Стивенс. Позднее, возможно, мы поговорим об этом, но не сейчас.

Он закинул ногу за ногу и покачал лакированным ботинком в мою сторону.

— Мне хотелось бы перепроверить некоторые факты в отношении вас…

Сделав многозначительную паузу, он заговорил другим тоном:

— Вы — актер, имевший успех в фильмах из жизни Дикого Запада. Примерно в течение последних шести месяцев вы без работы. Вы ищете ее, но пока безуспешно. Все правильно?

— Ну да, я ищу работу. Вестерны в настоящее время вышли из моды, но они…

Он прервал меня:

— У вас нет денег. Фактически, мистер Стивенс, вы не только без денег, но вы и в долгу, у вас порядочная задолженность за квартиру. Правильно?

Я пожал плечами.

— Правильно…

Он кивнул.

— Полагаю, я могу предложить вам неплохую работу. Жалование достаточно высокое… Я готов платить вам по тысяче долларов в день на протяжении как минимум тридцати дней, возможно, даже дольше, при условии, что вы подчинитесь определенным условиям.

Довольно долго я сидел в прострации.

ПО ТЫСЯЧЕ ДОЛЛАРОВ В ДЕНЬ НА ПРОТЯЖЕНИИ ТРИДЦАТИ ДНЕЙ, ВОЗМОЖНО, ДОЛЬШЕ.

Это не может быть правдой, подумал я. В чем же ловушка?

Однако еще раз посмотрев на этого человека, я понял, что тысяча долларов в день кажется ему сущим пустяком. Как выразился Лу, от этого человека разило деньгами.

Но я все же не был настолько ошеломлен, чтобы с ходу вцепиться в его предложение. В моем собеседнике было что-то такое, что предупреждало меня, что я могу нажить себе крупные неприятности… Я снова глянул на Обезьяну, который стоял совершенно неподвижно, тараща на меня глаза.

— Это звучит интересно, мистер Дюрант, — произнес я безо всяких эмоций. — Что это за условия?

— Я хочу приобрести ваше чистосердечное сотрудничество. Как мне известно, вы человек спокойный, невозмутимый, это так?

— Все в мире относительно. У меня никогда не было недоразумений с начальством. Я не…

Он снова махнул рукой, останавливая меня.

— Искреннее сотрудничество… Разрешите мне это уточнить. Я готов нанять вас и платить по тысяче долларов в день, если вы будете в точности исполнять то, что от вас потребуется, без лишних вопросов и колебаний. Вот что я понимаю под чистосердечным и искренним сотрудничеством. То, что я буду просить вас выполнять, не будет ни опасным, ни противозаконным, ни непосильным. Вы либо оказываете мне искреннее сотрудничество, либо я вас не нанимаю.

В этом должна быть какая-то ловушка, снова подумал я, но мои мысли уже были заняты таким баснословно высоким гонораром.

— Что именно я должен буду делать?

Он долго рассматривал меня, так что я почувствовал себя весьма неуютно.

— Как я вижу, вы не готовы предоставить мне чистосердечное сотрудничество без дополнительной информации? Я должен это точно знать.

Было ли в его голосе предупреждение? Я почувствовал, что начинаю потеть. Получать по тысяче долларов в день потрясающе, но инстинктивно я чувствовал, что тут кроется какая-то ловушка… Похищение, Обезьяна, такие огромные деньги и Дюрант, который выглядел так, что его можно было заподозрить в связях с мафией, — все это вместе пугало меня. ЭТО НЕ БУДЕТ НИ ОПАСНЫМ, НИ ПРОТИВОЗАКОННЫМ, НИ НЕПОСИЛЬНЫМ. Несмотря на то, что мне отчаянно требовались деньги, я не хотел вслепую вваливаться черт знает во что.

— Нет, — совершенно искренне ответил я. — Я не готов согласиться на безоговорочное сотрудничество, пока вы не скажете, что именно вы от меня хотите…