…проездом через Москву. — Чехов выехал из Москвы в Ялту 7 июля.
4139. В. С. МИРОЛЮБОВУ
2 июля 1903 г.
Печатается по автографу (ИРЛИ). Впервые опубликовано: ПССП, т. XX, стр. 113.
Открытка.
В. С. Миролюбов ответил 6 июля 1903 г. (ГБЛ).
…я писал Вам, но ответа не получил… — 12 июня 1903 г. (см. письмо 4121*).
…очевидно, Вы в отъезде. — Миролюбов отвечал: «Я на неделю уезжал в Тамб<овскую> губ. Теперь сижу в Питере и собираюсь уже в Ялту в августе. Погода у нас обычная — дождь, 12–13°, к вечеру около 10. Не знаю отчего, но в Питере я вяну: какой-то упадок сил, бессонница <…> но работаю по целым дням».
Я уезжаю в Ялту, где пробуду ~ до осени… — Чехов пробыл в Ялте с 9 июля по 2 декабря 1903 г.
Корректуру я давно уже послал Вам… — Исправленную вторую корректуру рассказа «Невеста» Чехов отослал вместо с письмом от 12 июня. В ответном письме Миролюбов сообщал: «Очень Вам благодарен за корректуру. По исправлении мы Вам вышлем».
…если бы Вы прислали мне еще раз взглянуть… — Редакция «Журнала для всех» послала 10 июля 1903 г. Чехову в Ялту сверстанный оттиск рассказа «Невеста». В сохранившемся экземпляре третьей корректуры лишь одна авторская замена «бабушка» — на «бабулька». Но Чехов еще раз правил рассказ — в корректуре, остающейся неизвестной. В сентябре окончательный текст был у Миролюбова. Рассказ предполагалось печатать в ноябре, но 16 октября Миролюбов писал Чехову: «„Невесту“ пускаем в декабре, во время подписки» (ГБЛ).
4140. В. А. ГОЛЬЦЕВУ
5 июля 1903 г.
Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: ПССП, т. XX, стр. 118.
Секретка.
…уезжаю в воскресенье… — 7 июля.
…проживу в Москве ~ всю осень и зиму. — Чехов пробыл в Москве с 4 декабря 1903 г. по 15 февраля 1904 г.
Вл. Ив. Немирович-Данченко говорил мне… — В начале июня, перед своим отъездом в Рим, Немирович-Данченко посетил Чеховых в Наро-Фоминском; вероятно, тогда и произошел разговор о материальной поддержке «Русской мысли». О своем впечатлении от этой поездки Немирович-Данченко писал О. Л. Книппер 17 июля 1903 г.: «Я очень доволен, что Вы в Ялте. Когда я уезжал из Нары, был еще только десятый час, а весь лес кругом тонул в тумане. Я подумал, что если бы июнь не был жаркий, то в Наре было бы сыро. Да и вообще обстановка не могла быть уютной для Вас. И все-таки — в гостях» (Немирович-Данченко, стр. 331).
Его адрес: Больше-Янисоль Ектеринослав<ской> губ. — Июль 1903 г. Немирович-Данченко провел в усадьбе Нескучное (Больше-Янисель Екатеринославской губернии), принадлежавшей семье барона Н. А. Корфа, дочерью которого была Е. Н. Немирович-Данченко (подробнее об этой усадьбе см. в кн. Из прошлого, стр. 24–26).
4141. С. П. ДЯГИЛЕВУ
12 июля 1903 г.
Печатается по тексту журнала «Весы», 1905, № 11, стр. 5–6, где опубликовано впервые, по автографу, в составе воспоминаний Д. С. Мережковского «О Чехове». Нынешнее местонахождение автографа неизвестно.
Ответ на письмо С. П. Дягилева от 3 июля 1903 г.; Дягилев ответил 26 июля (Из архива Чехова, стр. 212–215).
…в Ялте, куда приехал на этих днях… — Чехов приехал из Москвы в Ялту 9 июля.
…пробуду, вероятно, до осени… — Чехов пробыл в Ялте до 2 декабря.
…как ни заманчиво Ваше предложение… — С предложением войти в руководство журнала «Мир искусства» Дягилев обратился в конце июня, во время их личной встречи в Москве. Тогда Чехов не дал определенного ответа. 3 июля Дягилев писал ему: «Все эти дни обдумывал наш разговор с Вами и все больше убеждаюсь, что судьба будущего журнала и вообще всего дела зависит от Вашего к нему отношения. Это не фраза — вот почему: обновление „Мира искусства“ может быть только от прилива к нему новых сил, мы сами уложили в него столько сил, что одни продолжать дело не можем. Нам совершенно необходима помощь, подмога человека, стоящего вне нашей кружковщины и вместе с тем близкого нам, ценимого нами — такой человек — Вы. Согласитесь, что ни одно истинно литературное явление в России теперь не может быть вне Вас. Но я больше скажу, нам нужно не только Ваше участие, но Ваш интерес к делу, без которого Вы будете лишь сотрудником, но не руководителем. Есть неутолимая жажда эстетико-литературного издания, центра, могущего объединить все искренне ищущее и столь гонимое отовсюду. Неужели нам нельзя соединиться хотя бы ввиду оппозиции, так дружно вас преследующей? Вы жалуетесь на недостаток времени, но, дорогой мой, ведь это дело стоит траты времени. Наконец, нельзя ли было бы наш новый журнал разбить на несколько отделов. Общее наблюдение и ведение я взял бы на себя, так же как и отдел современных пластических искусств; отдел беллетристический Вы взяли бы на себя; отдел старинного искусства взял бы Бенуа; отдел критики взял бы Мережковский; театральный отдел взял бы Философов. Таким образом работа разбилась бы, и каждый отвечал бы полностью за свой отдел <…> я <…> сумел бы объединить все отделы в одно целое, имеющее крайне любопытную физиономию… Вам приходило в голову рекомендовать нам литературного редактора, но думаю, что эта мысль несчастливая: кроме Вас, люди в совместную работу ни с кем не пойдут, я это хорошо вижу».
Быть редактором «Мира искусства» я не могу… — На это Дягилев отвечал: «Теперь о Вашем участии. Вы понимаете, дело стоит так: 1 января мы прекращаем „Мир искусства“ — это решено, и затем либо открываем новый литературно-художественный журнал, либо я и Философов уезжаем года на два из России за границу. Скажу Вам откровенно, что и то и другое для меня лично одинаково заманчиво. Открывать новое дело без Вашего участия мы ни в каком случае не будем, во-первых, потому, что у нас недостаточно для этого сил и, во-вторых, потому что и материально нам это дело на ноги не поставить <…> Думаю, что нет необходимости начинать журнал непременно с 1 января 1904 года. Закрыв „Мир искусства“, надо пооглядетъся, познакомиться, а также спокойно начать собирать материал, и первую книжку выпустить осенью, начав хотя бы и год с осени. Словом, непосредственной спешки нет, но, конечно, теперь уже надо предрешить будущее. Однако в какой же, если не редакторской, форме может быть Ваше участие? При „ближайшем участии“ — этому уже больше никто не верит. Да и расположены ли Вы вообще дать Ваше „ближайшее участие“! Вы пишете, что заведовать делом должна одна рука, — фактически объединять весь материал и сравнивать все шероховатости я совсем и не отказываюсь, но издавать литературный журнал со столь широкой программой без Вас и не для Вас — я не согласен <…> что нужно сделать, чтобы Вы вошли в новое дело? <…> Я готов принять многое ради совместной работы с Вами».
…журнал редактируется только одним человеком. — Ср. аналогичные утверждения в письме 4020.
…воз-то мы если и повезем, то в разные стороны. — В ответном письме Дягилев уточнял: «Вы меня не совсем правильно поняли. Дело в том, что предположение поручить Мережковскому критический отдел я основывал на Ваших же словах о слишком большой работе редактора литературного отдела. С Мережковским я имел бесконечный по этому поводу разговор, и он приблизительно говорил мне о работе с Вами то же, что Вы пишете мне — о работе с ним. От участия в будущем журнале в качестве сотрудника он, правда, не отказывался, но о роли его журнале он отзывался скептически, ввиду предполагаемого участия московской литературной партии. Он считает даже возможным одновременное существование нашего журнала и „Нового пути“, как двух изданий слишком разных, со слишком самостоятельными и разнородными целями. Я хорошо знаю Мережковского и уверен, что мог бы увлечь его новым делом, но в данный момент считаю, что это не соответствует целям новой нашей затеи. „Новый путь“ ясно показал нам, насколько вся работающая в нем партия далека от литературы и вообще от эстетики <…> Думаю, что участие Мережковского как сотрудника — ценно, но роль его в журнале совершенно зависит от руководящей делом руки <…> Мережковский знает мое отношение к нему и чувствует свое положение в журнале, почему и стоит за продолжение „Нового пути“ и отказался от редактирования критического отдела в новом журнале».