В общем тоне мы идем все вперед. Вырабатывается тот талантливый, культурный полутон, который дороже всяких ярких криков, шумов, излишней горячности, аффектации… Теперь „Одинокие“ — одна из самых (если не самая) культурных постановок. Спектакль имел очень большой успех» (Немирович-Данченко, стр. 353).
…хорош ли Лужский. — Лужский исполнял в «Одиноких» роль Фокерата, которого в первой постановке играл А. А. Санин. 7 ноября Книппер писала о генеральной репетиции «Одиноких». «Лужский очень хорош стариком Фокерат, Качалов, кажется, приятен, но Конст. Сергеевичу не нравится. Еще не влез в роль. Что-то будет завтра!» (Книппер-Чехова, ч. 1, стр. 328).
Костя — К. Л. Книппер.
Я читал письмо Немировича в «Новостях дня»… — Заметка в «Новостях дня», 1903, № 7327, 31 октября. См. письмо 4226* и примечания* к нему.
…очевидно, у меня в пьесе много описок… — См. примечания к следующему письму*.
4228. К. С. АЛЕКСЕЕВУ (СТАНИСЛАВСКОМУ)
5 ноября 1903 г.
Печатается по автографу (Музей МХАТ). Впервые опубликовано, с пропусками: Письма, т. VI, стр. 331–332; полностью — ПССП, т. XX, стр. 176–177.
Ответ на письма К. С. Станиславского от 31 октября и 1 ноября 1903 г. (Станиславский, т. 7, стр. 266–268).
…дом в пьесе двухэтажный ~ говорится про лестницу вниз. — Ответ на вопрос Станиславского: «В третьем акте виден зал, а в четвертом сказано: зал в нижнем этаже. Итак, их два?» Вопрос был вызван авторскими ремарками к III и IV актам «Вишневого сада»: «Гостиная, отделенная аркой от залы»; «Зала в нижнем этаже». Станиславский предполагал вести III и IV акты в одной декорации, и Чехов не возражал. Потом было решено, что IV акт пойдет в декорациях I акта. При первом издании «Вишневого сада» Чехов заменил ремарку к IV акту: «Зала в нижнем этаже» — вместо: «Декорация первого акта». См. примечания к письму 4234*.
Эфрос рассказал в «Новостях дня» содержание пьесы… — В заметке, напечатанной без подписи в газете «Новости дня», 1903, № 7315, 19 октября (см. письмо 4212* и примечания* к нему).
…в одном из последних номеров даже подтвердил… — В заметке, опубликованной в «Новостях дня», 1903, № 7327, 31 октября (см. письмо 4226* и примечания* к нему).
…телеграфируйте мне… — См. примечания к письму 4231*.
Дом должен быть большой ~ материал пускают на постройку дач. — Отклик на сообщение Станиславского в письме от 1 ноября: «Сегодня мы засели за макеты. 1-й акт труден. Ольга Леонардовна говорит, что должны быть следы прежней широкой барской жизни. Но не должен ли быть дом довольно или даже очень ветх? Лопахин говорит, что он снесет его. Значит, он действительно никуда не годится. Иначе он применил бы его к даче и сдал бы на следующее лето. Или починил бы его и продал. Дом деревянный или каменный? Может быть, средина каменная, а бока деревянные? Может быть, низ каменный, а верх деревянный?»
Ваш пастух играл хорошо. Это именно и нужно. — Станиславский сообщал 1 ноября: «Летом я записал фонографом рожок пастуха. Того самого, которого Вы любили в Любимовке. Вышло чудесно, и теперь этот валик очень пригодится».
Отчего Вы так не любите «Юлия Цезаря»? — 22 октября Станиславский писал Чехову: «Как бы я хотел бросить все, освободиться от ярма Брута и целый день жить и заниматься „Вишневым садом“. Противный Брут давит меня и высасывает из меня соки. Я его еще более возненавидел после милого „Вишневого сада“» (Станиславский, т. 7, стр. 266). 31 октября он замечал: «…я вернулся домой после 18-го спектакля ненавистного мне „Цезаря“». 15 ноября Станиславский отвечал Чехову на его вопрос: «Вы спрашивали: почему я не люблю „Цезаря“? Очень просто: потому что не имею успеха и оч<ень> тяжело играть» (там же, стр. 273).
Вероятно, играть не легко? — Вл. И. Немирович-Данченко не раз писал о непрекращающейся после премьеры «Юлия Цезаря» работе Станиславского над ролью Брута как о высоком примере творческого мужества. В 1943 г., возвращаясь к воспоминаниям о «Юлии Цезаре», Немирович-Данченко подчеркивал: «В то время как все другие исполнители от спектакля к спектаклю становились трафаретнее, ограничиваясь нажитой техникой, он, Константин Сергеевич, наоборот, как бы старался преодолеть неуспех и продолжал работать…» (Музей МХАТ). См. также примечания к письму 4224*.
…долго еще придется играть сию пьесу при полных сборах. — «Юлий Цезарь» прошел в течение сезона 1903/1904 г. 84 раза, что являлось для Художественного театра почти рекордной цифрой. Всего же «Юлий Цезарь» был поставлен 769 раз, уступая по количеству сыгранных спектаклей только «На дне» М. Горького.
Сообщите Ваш домашний адрес. — См. примечания к письму 4222*.
4229. В. М. ЧЕХОВУ
5 ноября 1903 г.
Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма, т. VI, стр. 330–331.
Открытка.
Ответ на письмо В. М. Чехова от 30 октября 1903 г.; Владимир Митрофанович ответил 10 ноября (ГБЛ).
…спасибо за поздравление… — В. М. Чехов писал: «…приношу тебе мое сердечное поздравление с 25-ем твоего полезнейшего служения русской и всемирной литературе. Прими мое скромное, но искреннейшее пожелание здравствовать, благоденствовать и с полнейшим успехом работать на ниве литературы. Об этом дорогом, всемирном празднике я узнал в театре 25 октября, когда местная труппа чествовала твой юбилей, поставив две твоих пьесы: „Дядя Ваня“ и „Свадьба“».
…юбилей свой я буду праздновать ~ через 2–3 года. — См. примечания к письму 4233*.
В Москву поеду и там подумаю… — Владимир Митрофанович обращался к Чехову с просьбой: «…я решаюсь вновь беспокоить тебя покорнейшей просьбой, с которой я уже обращался к тебе в Ялте, — сделай милость, если это тебя не затруднит, похлопочи у сильных мира сего о перемене рода моей службы. Выбор рода службы и места вполне предоставляю тебе, на твое благоусмотрение <…> Желательно, но едва ли это возможно, служить в каком-либо университетском городе. Там бы, мне кажется, я мог бы, хотя немного, пополнить свой недостаток образования, посещая, насколько окажется возможным, просветительные учреждения, и чему-либо научиться специальному, ну, хотя бы зубоврачебному искусству <…> хлопочи куда и где найдешь возможным, имея в виду, что я только со средним, всеми ненавистным, семинарским образованием. Готов служить везде и в каком угодно учреждении».