Костя — К. Л. Книппер.
«Банкрот» провалился в Новом театре? — Премьера пьесы Б. Бьернсона «Банкрот» состоялась в Новом театре 3 ноября 1903 г. В «Новостях дня» (1903, № 7371, 4 ноября) отмечалось, что этот спектакль не имел у публики успеха.
Я видел эту пьесу в отличном исполнении… — Чехов видел «Банкрота» в Петербурге в театре Литературно-артистического кружка 10 октября 1896 г.
Там две мужские роли написаны отменно. — Роль негоцианта Тьельде исполнял В. П. Далматов, а роль адвоката Берендта — М. А. Михайлов.
Скажи Вишневскому, чтобы он ~ не волновался. — Отклик на сообщение Книппер: «От Вишневского остался один дрожащий нерв. Говорить с ним страшно. Скоро бросаться будет. Так что если он не будет играть в твоей пьесе — это ему пойдет на пользу. Он пользуется большим успехом у дам. Получает письма, подарки». Еще раньше, 2 ноября, Книппер писала: «„Дядю Ваню“ принимали сейчас безумно восторженно. Если бы ты мог видеть и слышать! И народу было много. И играли хорошо. Вечно юная и свежая пьеса. Был Сулержицкий и очень и очень велел тебе кланяться и сказать, что он наслаждался. Вишневский нервничает адски и потому играет хуже. Ведь он без передышки играет 32 раза. „Вы подумайте!“» («Октябрь», 1938, № 7, стр. 188–189).
4232. Вл. И. НЕМИРОВИЧУ-ДАНЧЕНКО
7 ноября 1903 г.
Печатается по автографу (ТМЧ). Впервые опубликовано: «Литературная мысль», II, Пг., 1923, стр. 208.
Текст для телеграммы на обрывке почтовой бумаги. На обороте — цифровые расчеты, относящиеся, видимо, к стоимости телеграммы. Датируется по связи с письмом 4231, а также по телеграмме Вл. И. Немировича-Данченко от 5 ноября 1903 г., на которую Чехов отвечает (Немирович-Данченко, стр. 350).
Шарлотта — Муратова, Аня — Лилина, Варя — Андреева. — Немирович-Данченко телеграфировал о распределении ролей в «Вишневом саде»: «Окончательное распределение: Лопахин — Леонидов, Гаев — Алексеев, Лопахина он боится. Леонидов будет хорошо. Трофимов — Качалов, Пищик — Грибунин, Фирс — Артем, Епиходов — Москвин, Яша — Александров, Прохожий — Громов, декламатор — Загаров, Раневская — Книппер, Дуняша — Халютина и Адурская. В остальных ролях голоса разбиваются, реши ты категорически. Аня — Лисенко, Косминская, Андреева, Лилина; Варя — Андреева, Лилина, Литовцева, Савицкая; Шарлотта — Лилина, Муратова, Помялова. Об этих трех ролях пришли свое мнение срочной телеграммой». Желание Чехова было исполнено: первыми исполнительницами ролей Ани, Вари и Шарлотты стали М. П. Лилина, М. Ф. Андреева и Е. П. Муратова.
4233. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
8 ноября 1903 г.
Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма к Книппер, стр. 378–380.
Год устанавливается по почтовым штемпелям на конверте: Ялта. 8 Х.1903; Москва. 11 XI. 1903.
Ответ на письмо О. Л. Книппер от 3 ноября 1903 г.; Книппер ответила 12 ноября («Октябрь», 1938, № 7, стр. 189–190 и 196–197).
…ты величаешь меня сверхчеловеком и жалуешься, что у тебя нет таланта. — Книппер писала: «Меня начинает мучить, что я все лето и осень ничего не работала и что я застряла, остановилась как артистка, если таковой могу назвать себя. Я начинаю ужасно волноваться и нервиться. Лентяйка я ужасная. Меня всегда надо подстегивать кнутиком, а я сама ничего не могу делать. Какой это ужас. Сама виновата и сама бичую себя теперь. Дура я бестолковая, право! Злюсь на себя ужасно <…> Ты знаешь, что ты — сверхчеловек? Правда, дусик мой».
…я получил письмо от некоей госпожи Янины Берсон… — Письмо от октября 1903 г. (ГБЛ).
Это знакомая Горького. — О Я. Берсон М. Горький писал К. П. Пятницкому в начале января 1903 г.: «…Савелий Сорин лежит здесь, в больнице <…> Сюда, ко мне, приехала его невеста, славная крепкая девица <…> из ее рассказов выяснилось <…> С<орин> терроризировал ее. Он ставил дело так: выходи за меня замуж, а то — вот револьвер, застрелюсь. Она же — замуж за него не торопится, а хочет жить вне семьи <…> родственники Сорина требовали у отца девицы денег на прожитие, Сорин утверждает, что это — без его ведома, но стребованные деньги — 200 р. — оказались при нем, вместе с метрикой девицы, видом на жительство и резрешением ее отца на брак ее с Сор<иным>. Документы сии и деньги я немедленно отобрал, а девица сказала С<орину>: „Между нами все кончено!“ <…> в 5 влетел ко мне Чириков и сообщил, что С<орин> что-то выпил в его присутствии <…> еду в больницу. Там он мне говорит, что принял мышьяк <…> дали противоядие, сделали два вспрыскивания эфиром в полость живота и — сегодня он, по словам докторов, — может выписаться <…> А вот — каково девице? Сказал я ей сегодня об этом <…> Девица — как сталь. Побледнела, вздрогнула и категорически заявила: „Тем более — между нами все кончено!“ <…> Теперь у меня задача: устроить девицу так, чтоб она вновь не попала в тиски семьи, а Сорина — сплавить отсюда» (Горький. Письма к Пятницкому, стр. 111–112).
…она говорит, что видается с тобой в театре… — Книппер отвечала: «Янину Берсон я знаю, Это protégée Горького, еврейка, которую он скрывал у себя, когда она бежала с женихом, который отравился потом. Про женевских студентов мне уже говорили, т. е. о просьбе дать „Вишневый сад“. Передам Янине, что ты велел».
…понадобится кое-что изменить… — В рубрике «Московские вести» («Театр и искусство», 1904, № 1, 4 января, стр. 5) была напечатана заметка: «Некоторым газетам было сообщено, что А. П. Чехову не понравился „план постановки“ г. Станиславского „Вишневого сада“. Понравился или не понравился — дело для нас темное, и корреспондентам, беседовавшим, вероятно, с А. П. Чеховым, и книги в руки. Но что доподлинно известно — это то, что А. П. Чехов „взял назад“ 1 акт пьесы и подвергнул его основательной переделке».
…«Еврея» Чирикова, пьесу очень подходящую и очень порядочную… — Пьесу Е. Н. Чирикова «Евреи» поставил В. Э. Мейерхольд в театре Товарищества новой драмы. Премьера состоялась в Тифлисе 24 февраля 1906 г. После трех представлений спектакль был запрещен.
…как величать ее по батюшке. — Янина была дочерью петербургского банкира Осипа Семеновича Берсона.
Полцарства за баню! — Ср. в трагедии Шекспира «Ричард III»: «Коня! Коня! Полцарства за коня!» (акт V, сцена 4).
Сегодня у меня обедает К<онстантин> Л<еонардович>… — К. Л. Книппер.
Сегодня в газетах известие… — В заметке, опубликованной в «Крымском курьере», 1903, № 286, 8 ноября, в отделе «Хроника».
Софья Павловна — Бонье.
Ольга Михайловна — Соловьева.
Мой юбилей — это выдумки. — Ответ на вопрос Книппер: «Разве правда 25-го октября было 25-летие твоей литературной деятельности? А ты читал, что в Петербурге готовятся тебя чествовать? Как же это будет? Ты думал об этом?» Книппер не удовлетворило объяснение Чехова, 12 ноября она писала: «Вчера была Лепешкина, просит от имени нескольких петербургских газет узнать число твоего юбилея. Я уверяла ее, что не знаю, и действительно не знаю. Да если бы и знала, не сказала бы без твоего разрешения. А ради твоего юбилея ты мне можешь сделать подарочек: когда приедешь, то расскажешь то, что было 25 лет тому назад, а лучше бы, если бы написал мне, лично мне. Больше этого никому не надо. А мне это было бы дорого. Ты это понимаешь?» Первое известное печатное выступление Чехова («Письмо к ученому соседу») относится к марту 1880 г. Однако к этому времени он имел уже за спиной серьезный литературный опыт, печатался под нераскрытыми псевдонимами и анонимно в газетах и журналах с конца 1870-х гг., а самый ранний литературный замысел его (трагедия «Тарас Бульба») относится к 1873–1874 гг. (см. т. 1 Сочинений). О юбилее см. также примечания к письмам 4229* и 4253*.