В Вашем письме Вы не сообщили адреса, посылаю письмо в Камергерский переулок*. Вероятно, Вы бываете на репетициях и потому получите его скоро. За то, что Вы вспомнили, написали мне письмо, я Вам благодарен бесконечно. Игорю и Кире шлю низкий поклон* и благодарю их за память, только напрасно Кира радуется S-t Bernard’у, это собака добрая, но неудобная и совершенно бесполезная. То ли дело мой друг Цыган. На днях я тоже завел себе дворнягу, необыкновенно глупую.
Когда увидите Вишневского, то скажите ему, чтобы он постарался похудеть — это нужно для моей пьесы*. А затем, будьте здоровы, счастливы, веселы, пусть Вам все удается. Пожелайте, чтобы я поскорее выздоровел и занялся делом. Константину Сергеевичу* и всем Вашим товарищам и товаркам низкий поклон.
Ваш А. Чехов.
Целую Вам ручку.
Карзинкиной С. А., 15 сентября 1903*
4167. С. А. КАРЗИНКИНОЙ
15 сентября 1903 г. Ялта.
15 сентября 1903.
Милостивая государыня Софья Андреевна!
Сегодня, по получении от Вас письма, я говорил с Сергеем Яковлевичем Елпатьевским*, и он обещал мне написать Вам подробно, сегодня же.
Искренно Вас уважающий
А. Чехов.
Гольцеву В. А., 18 сентября 1903*
4168. В. А. ГОЛЬЦЕВУ
18 сентября 1903 г. Ялта.
Прости, милый Виктор Александрович, я задержал рассказ* — это потому, что мне нездоровится вот уже дней десять. Стало холодновато, подуло осенью, ну и здравие мое тоже стало настраиваться на осенний лад. Кашляю, ослабел и по обыкновению своему страдаю расстройством кишечника.
Посылаемый рассказ можно бы и еще больше исправить, да неудобно он написан, с узкими промежутками между строками и без полей.
Ольга будет в Москве в это воскресенье*. Маша поживет здесь до октября*.
Будь здоров, жму руку.
Твой А. Чехов.
18 сентября 1903.
На обороте:
Москва. Виктору Александровичу Гольцеву.
Ваганьковский пер., д. Куманина, редакция «Русской мысли».
Чехову В. М., 18 сентября 1903*
4169. В. М. ЧЕХОВУ
18 сентября 1903 г. Ялта.
Милый Володя, спасибо за письмо и за фотографию*. Сделай несколько снимков еще, пожалуйста, и пришли, только без кошек, которые у тебя чрезвычайно нехудожественны. Все мы живы, почти здоровы и благоденствуем по мере сил и возможности. В Ялте дни теплые*, летние, вечера же холодные. Цветут розы.
Когда будешь писать в Мерв*, то поклонись о. Василию, Сане и Леле; а теперь кланяйся и передай привет маме и Иринушке. Будь здрав и благополучен, не забывай.
Твой А. Чехов.
18 сентября 1903.
На обороте:
Таганрог. Его высокоблагородию Владимиру Митрофановичу Чехову.
Елизаветинская, с<обственный> д<ом>.
Книппер-Чеховой О. Л., 19 сентября 1903*
4170. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
19 сентября 1903 г. Ялта.
Милая моя лошадка, милая собачка, милая жена, здравствуй, голубчик! Целую тебя и обнимаю миллион раз. Пиши мне не медля, что, как и все ли в Москве благополучно.
Еще раз обнимаю тебя, лошадка, господь с тобой.
Твой А. Чехов.
Скоро приеду!!
На обороте:
Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.
Петровка, д. Коровина.
Книппер-Чеховой О. Л., 19 сентября 1903*
4171. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
19 сентября 1903 г. Ялта.
Пятница, день твоего отъезда.
Милый дусик мой, лошадиная моя собачка, как ты доехала? Как провела ты время в Севастополе с рыжим усачом?* Все ли благополучно?
А я вернулся с парохода нездоровый; есть не хочется, нудно, глупо в животе, ходить не особенно приятно, голова разболелась. Не знаю, отчего это. Но самое худшее, конечно, это твой отъезд; к твоему отсутствию я не скоро привыкну.
Если ты еще не успела послать в Ялту посылку, то прибавь гамаши — они скоро понадобятся.
Читал сегодня в газетах, что «Вишневый сад» пойдет в декабре. Если это справедливо, то очень хорошо, согласен, пусть только пьеса пойдет в первых числах декабря*, а не в последних. Завтра уже буду работать.
Сегодня обедала у нас Нина Корш с девочкой. А мне, знаешь, немножко беспокойно, что ты взяла у меня не 100, а 75 р. Я, стало быть, должен тебе, дусюка, 25 р.
«Новое время» продолжает пощипывать Горького*; боюсь, как бы скандала не вышло.
Пиши мне, родная, голубчик мой, ты теперь убедилась, знаешь, как я тебя люблю.
Завтра еще буду писать тебе, а теперь отдыхай, беседуй, распаковывай чемоданы. Поклонись всем знакомым, никого не пропускай. Напиши, как идет «Юлий Цезарь»*, не слышно ли чего-нибудь насчет «Юлия Цезаря» и проч. и проч. Как Вишневский?
Обнимаю, целую твои лапки. Господь с тобой.
Твой А.
Как будто я стал писать еще мельче. Правда?
Сегодня буду раскладывать пасьянс solo.
На конверте:
Москва. Ольге Леонардовне Чеховой.
Петровка, д. Коровина, кв. 35.
Книппер-Чеховой О. Л., 20 сентября 1903*
4172. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
20 сентября 1903 г. Ялта.
Как это жестоко, дусик мой! Вчера весь вечер, потом ночью, потом сегодня весь день ждал твоей севастопольской телеграммы*, и только сегодня вечером (в субботу) получил от Шапошникова: «Супруга ваша выехала благополучно…» и т. д. А я думал, что пароход затонул, что билета у тебя нет и проч. и проч. Нехорошо, супруга милая. В другой раз не обещай.
Мне сегодня легче, но все же я не совсем здоров. Слабость, во рту скверно, не хочется есть. Сегодня я сам умывался. Вода была не холодная. Твое отсутствие очень и очень заметно. Если бы я не был зол на тебя за телеграмму, то наговорил бы тебе много хорошего, я сказал бы тебе, как я люблю мою лошадку. Пиши мне подробности, относящиеся к театру. Я так далек ото всего, что начинаю падать духом. Мне кажется, что я как литератор уже отжил*, и каждая фраза, какую я пишу, представляется мне никуда не годной и ни для чего не нужной. Это к слову.
Михайловского еще не видал*. Панова тоже не видел*. Если увижусь с ним, то, конечно, сообщу тебе. Пилюли забываю принимать, хотя и ставлю их перед самым носом; но все же вовремя вспоминаю и исправляю ошибку.