Она подняла руки и одним быстрым рывком стянула свитер через голову. Я не ошибся, когда увидел ее в первый раз. Она не носила бюстгальтера, и две маленькие груди смотрелись умопомрачительно, что да, то да.
— Вы можете получить все, что хотите, Дэнни Бойд. Меня? Если желаете, можете взять меня. Я совсем не против, чего бы вы ни сделали. Я здесь, чтобы угождать, но не отвечать на вопросы. Только не вопросы!
Как утверждают некоторые люди, у меня бывает иногда глупое выражение лица. Но сейчас оно у меня было совсем дурацкое, и она это заметила, но не поняла, в чем дело.
— Извините, — сказала она. — Вы, конечно, хотите, чтобы я сняла все остальное!
Она расстегнула «молнию» на брюках, спустила их до щиколоток и изящно перешагнула через них. Теперь на ней остались только маленькие трусики.
Я хрипло кашлянул.
— Послушайте, я…
— Понимаю, — вежливо произнесла она. — Вы хотите, чтоб я их оставила, чтобы снять их самому? Делайте как вам нравится. Все, что угодно, Дэнни.
Мне оставалось сделать только одно, и я это сделал. Я размахнулся и ударил ее по щеке. Раздался громкий шлепок, ее голова дернулась от боли, и она, на секунду оторопев, вдруг разразилась слезами. Я подождал немного, пока она поплачет, потом спросил:
— Ладно, но где, черт побери, Клайд?
Чарити задрожала, и в ее горле что-то судорожно задвигалось, когда она попыталась заговорить, поэтому она просто кивнула на дверь, ведущую, видимо, в спальню.
— Почему, черт возьми, вы не могли сказать сразу? — по возможности мягко произнес я. — Почему?
Она только безмолвно покачала головой.
— Я перекинусь с ним парой слов, а вы тем временем оденьтесь.
Я подошел к двери и негромко постучал.
— Вернон Клайд! Это Дэнни Бойд. Мне надо срочно с вами поговорить.
Из комнаты не донеслось ни звука. Я взглянул на голую Чарити, но понял, что задавать ей вопросы бессмысленно. Она опять вышагивала размеренно туда-сюда, но теперь в одних трусиках. То еще зрелище!
— Клик-клак… — Этого было достаточно, чтобы у меня опять зачесались руки.
Я повернул ручку и вошел. Комната была ярко освещена, и моим глазам явилось нечто похожее на сцену из фильма ужасов.
Никогда раньше мне не приходилось видеть так шикарно обставленной спальни. Потолок цвета слоновой кости с несколькими светильниками, заливавшими комнату ровным сиянием, глянцево-белые стены, пол, во всю ширь покрытый белым мохнатым ковром, кровать голливудских размеров из светлого дерева, черные одеяла и шелковые простыни. Вокруг постели четыре больших зеркала, укрепленные так, что если даже вы ложитесь спать один, то всякий раз, открыв глаза, вы видите вокруг себя компанию для бриджа.
Как я уже сказал, это было похоже на сцену из фильма ужасов. Я никогда прежде не видел столько крови, причем даже и не подозревал, что ее может быть столько в одном человеке.
Темная лужа посреди ковра все еще растекалась, стены были в алых каплях. Кровавые ручейки бежали по кровати, где лежал Вернон.
Я взял себя в руки и подошел ближе. Это была работа маньяка, который продолжал орудовать ножом даже тогда, когда Клайд уже испустил дух.
Я быстро вернулся в гостиную и плотно прикрыл за собой дверь.
Чарити перестала шагать, когда увидела выражение моего лица.
— Индиго, — сказала она медленно. — Все индиго, вот почему я пишущая машина. Клавиши ходят вверх и вниз равномерно. Мне нельзя думать. Нельзя думать как человеку и даже как ЭВМ.
Я снова залепил ей пощечину, на сей раз не так сильно, но этого оказалось достаточно, чтобы ее глаза перестали казаться стеклянными.
— Давайте по порядку, — предложил я. — Как это случилось?
— Вы имеете в виду Вернона?
— Конечно, — огрызнулся я. — Сколько еще трупов в этой квартире?
— Я не знаю точно, — медленно выговорила она. — Прошел час или больше. Такое чувство, будто я провела тут не шестьдесят минут, а шестьдесят лет.
— За что вы его убили?
— Я?! — вскричала она. — Вы… вы считаете, что я… О нет, поверьте, нет…
— Тогда кто?
— Не знаю!
Внезапно она бросилась прочь от меня в другой угол комнаты.
— Я убью себя! — воскликнула она. — Тогда вы пожалеете о том, что сказали.
Здесь, в гостиной, был бар, который теперь уже не понадобится Вернону. Я достал бутылку виски и два бокала, наполнил их и протянул один Чарити.