84
МИССИС МЭРИ ХЭРНАЛЛ
Девоншир-террас, Йорк-гейт,
Риджент-парк,
21 июля 1841 г.
Сударыня,
Я только что вернулся из Шотландии, где провел несколько недель, и теперь у меня накопилось столько писем, что я вынужден отвечать на Ваше письмо короче, чем хотелось бы.
Примите мою искреннюю благодарность и за письмо Ваше и за приглашение, в нем заключенное. Вряд ли я когда-либо буду в состоянии воспользоваться им, но знайте, что я его принимаю так же, как и миссис Диккенс с детьми, — Вы правы, их у меня четверо. Имейте в виду, я свое обещание не позабыл, и когда бы Вам не случилось возвратиться в Лондон, я непременно постараюсь, если даст бог, с Вами повидаться.
Ваше замечание относительно слепого в «Барнеби» — вполне естественное и законное — лишний раз доказывает все несовершенство той системы публикации, случайной и беспорядочной, к которой я прибегнул, — такие доказательства я получаю в той или иной форме каждый день. Когда я задумывал это эпизодическое лицо, которое не призвано играть большую роль в повести, я руководствовался инстинктивным желанием напомнить зрячим, что они не вправе ожидать от людей, лишенных зрения, нравственного совершенства и добродетелей, которыми сами они, во всеоружии всех органов чувств, не обладают. Люди, привыкшие злоупотреблять всеми дарами, которыми их наградило небо, почему-то требуют, чтобы те, кого небо лишило одного из драгоценнейших благ, несли свой крест с радостным смирением. Ведь если мы смотрим на слепого, который свернул с прямой дороги, как на чудовище, мы по всей справедливости должны бы помнить, что когда зрячий поступает дурно, он во много раз грешнее своего несчастного собрата — хотя бы потому, что злоупотребил своим изумительным даром. Словом, я хотел показать, что воля божия не только в том, что она лишает одних зрения, но и в том, что других наделяет им, и что мы недостаточно представляем себе печальное существование людей, которые совершают свой земной путь во мраке, и считаем, что они должны быть лучше нас, что несчастье их будто бы обязывает к этому. Для нас несчастье — оправдание поступков, а для них оно должно быть источником добродетели. Но ведь это та самая справедливость, которую богатые навязывают бедным, и я не могу с ней мириться.
Все это Вы поняли бы и сами, если бы перед духовным Вашим взором была вся книга, целиком. Я же могу раскрывать свой замысел перед Вами только постепенно, шаг за шагом и уже после того, как у Вас сложилось кое о чем определенное мнение.
Верьте, что для меня величайшая радость и наслаждение знать, что я в силах утешить Вас или развлечь. Верьте также и тому, что, принимал непритворное участие в Вашем благополучии, остаюсь, сударыня, преданным Вам.
85
ФОРСТЕРУ
Бродстэрс,
13 августа 1841 г.
…Каким я, однако, становлюсь радикалом! С каждым днем я все больше укрепляюсь в истинных принципах.
Море тут, что ли, виновато, не знаю, а только это так…
«Слава богу, что существует такая вещь, как Вандименова земля. Это мое единственное утешение. Интересно, какой бы из меня вышел колонист? Интересно, если бы я, со своей головой, руками, ногами и здоровьем, отправился в какую-нибудь новую колонию, удалось ли бы мне вынырнуть и всплыть на верх общественного молочника и добраться до самых сливок? Думаю, что да…
86
МАКРИДИ
Бродстэрс,
вторник, 24 августа 1841 г.
Мой дорогой Макриди,
От всей души благодарю Вас за Вашу добрую записку, в которой Вы говорите о бедняге Оверсе. Не могу сказать Вам, как я рад был узнать, что он оказался достойным всех этих забот.
Что за молодчина этот Эллиотсон [82]! Он продержал Оверса у себя целый час и был так внимателен, словно перед ним сам принц Альберт; он составил подробнейшие инструкции и оставляет Вуда в городе на то время, что уедет сам, с тем чтобы тот его наблюдал. Затем он исписывает четыре странички письма — все об этом человеке, говоря, что к своему старому ремеслу он вернуться не может, ибо оно требует затраты физической силы (а ему нельзя заниматься физическим трудом). Что же нам с ним делать? Он говорит: «Вот, для начала, пять фунтов».
82
Эллиотсон Джон (1791–1868) — врач, профессор медицины в Лондонском университете с 1831 по 1838 г. Основатель Френологического общества и первой клиники для лечения гипнозом. Друг Диккенса.