— Тем хуже. Пока я не проверю полосу, самолета ему не видать.
— Я подумаю, как это устроить. — Он помолчал, пристально вглядываясь мне в лицо. — Какие еще трудности, дружочек?
Я широко улыбнулся:
— Никаких, теперь все мои трудности стали вашими.
Кендрик встал:
— Тогда я побегу. — Он приподнял парик и поклонился Пэм: — Счастливо оставаться, мои милые, — и обогнул стол, но задержался и взглянул на Берни: — Смышленого парня ты откопал, Берни… смотри, как бы он не оказался чересчур смышленым. — И с этими словами проковылял вниз по лестнице к черно-желтому «кадиллаку» и был таков.
Я закурил сигарету.
— Итак, что мы имеем? — обратился я к Берни. — Во-первых, лишний миллион в общей копилке. Во-вторых, теперь мы узнаем, кто покупатель самолета. Это я выясню, когда поеду туда. В-третьих, по крайней мере половину денег мы получим наверняка, даже если Жиртрест прикарманит остальное, а с него станется. Ну, Берни, чем плохо?
Олсон криво ухмыльнулся:
— Что ж я, зря тебя вызывал, что ли?
Но по глазам было видно, что он уже не вожак и понимает, кто тут всему голова.
Я повернулся к двум другим:
— А вы довольны?
Эрскин после долгого молчания сказал:
— Я нахамил, Джек, извини. Лихо ты его раскрутил. С этой минуты я согласен на все. Как скажешь, так и будет. Дьявол! В жизни не додумался бы до всего, что ты ему наговорил. Ты прав. Мы совсем зеленые.
— Вот и славно. — Я перевел взгляд на Пэм: — А ты что скажешь?
Она даже не посмотрела в мою сторону, только пожала плечами.
— Детка! Я к тебе обращаюсь… что скажешь?
— Отстань от нее, — вмешался Берни.
— Ну, нет! Она с нами в одной упряжке. Я хочу знать ее мнение.
Пэм зло зыркнула на меня:
— Сработано классно. Просто маг и волшебник. Ты это хотел услышать?
Я круто обернулся к Берни:
— А она нужна нам?
Олсон тыльной стороной ладони отер губы:
— Мы с Пэм вместе и останемся вместе.
— Отлично. Значит… ты и отвечаешь за нее. Я имею дело с тобой и с Гарри. А за нее отвечаешь ты… так?
Пэм встала:
— Я ухожу, Берни. Меня тошнит от этого… этого…
Эрскин поймал ее за руку и силой вернул на место. Берни было привстал, а Эрскин спокойно промолвил:
— Не выпендривайся, Пэм!
Она бросила на него взгляд, и я понял, что он, как и я, спал с ней, а по бледному, вытянутому лицу Берни стало ясно, что и для него это не секрет.
— Прошу прощения, — беспомощно подняла руки Пэм.
Наступило тягучее молчание, потом я спросил:
— Ну, улеглись страсти?
Никто не ответил.
— Тогда… вот еще что. Раз уж собрались, давайте обсудим все до конца.
— Конечно, — согласился Эрскин. — А заодно выпьем еще по одной. — Он щелкнул пальцами, и подошла девушка. Он заказал выпивку на всех. Это оказалось очень кстати. Пока мы ждали, обстановка немного разрядилась.
— Тебя что-то беспокоит, Джек? — спросил Эрскин, когда девушка принесла спиртное и ушла с веранды.
— По плану, — сказал я, — после наступления радиомолчания мы переходим на положение покойников. Нас как бы поглотила морская пучина. А вы подумали, что это значит? Я-то согласен с этим планом. Возвращаться в Штаты рискованно. Придется жить в Мексике, но вся штука в том, что мы окажемся в шкуре покойников.
— Я же объяснял, — нетерпеливо пробубнил Берни. — Скорей всего нам удастся устроить свою жизнь в Мексике, а если нет, то с такими деньгами мы не пропадем и в Южной Америке, и даже в Европе.
— Ты не уловил, Берни. Ведь Кендрик и его клиент тоже будут знать, что мы зачислили себя в мертвецы. Пораскинь мозгами.
Берни удивленно уставился на меня, переглянулся с таким же удивленным Эрскином.
— Не скумекали? Не доходит?
— Да объясни толком, о чем ты? — рассердился Эрскин.
— Ну, вы сущие младенцы! Неужели в ваши наивные головки не закрадывалась мысль, что после приземления Кендрик и его клиент будут совсем не прочь, если на нас нападет шайка мексиканских головорезов, которые перережут нам глотки и зароют наши трупы в джунглях, а Кендрик со своим клиентом получат десятимиллионный самолет бесплатно?
Эрскин встревоженно отодвинулся от стола:
— Мне и в голову такое не приходило!
— Кендрик на это не способен, — неуверенно возразил Берни, но вид у него был понурый.
— Неужели? Да только круглый дурак пожалеет четверых людишек и откажется от шести миллионов, а Жиртрест — не дурак. Мы можем угодить в ловушку. Утверждать не стану, но это не исключено.