Аулестрия сидел за спиной пилота. Когда я тоже сел, он улыбнулся своей змеиной улыбкой:
— Как пообедали, мистер Крейн?
— Спасибо, хорошо.
Лопасти начали вращаться, и в считанные секунды мы поднялись над городом. Аулестрия развлекал меня светской болтовней, показывал Дворец правительства штата, главный собор, государственный университет. Оставив город позади и взяв курс на юг, мы летели над асиендами и многочисленными фабриками сизаля. Скалистый ландшафт постепенно сменился густыми лесами и наконец перешел в джунгли.
— Приближаемся к полосе, мистер Крейн, — сообщил Аулестрия через полчаса полета.
Я поглядел вперед, но увидел только безбрежное море джунглей.
— Хорошо ее укрыли.
— Да, очень хорошо, — самодовольно согласился он.
И тут я заметил ее, этот шедевр строительного искусства: тугая бетонная лента, протянутая мили на две, не меньше, утопленная в непроходимых джунглях, выкрашенная в грязно-зеленый цвет, так что обнаружить ее можно было только при большом желании.
— Вот это да! — вырвалось у меня, когда вертолет развернулся в конце полосы и снова пошел над ней.
— Нас она устраивает, — сказал Аулесрия. — Приятно слышать, что вы тоже довольны.
— Прикажите отлететь на милю назад, потом снова вернуться. Я хочу проверить пути подлета.
Аулестрия отдал распоряжение пилоту.
Теперь я смотрел в оба и на подлете к полосе прикинул, как Берни будет заходить на посадку. С его опытом, решил я, посадить самолет не составит труда.
— Отлично. Теперь заглянем на диспетчерскую вышку.
Мы приземлились рядом с вышкой, и я надел непромокаемую куртку. Ливень по-прежнему не стихал.
Аулестрия провел меня на контрольно-диспетчерский пункт. Час с лишним я проверял приборы, радар и другое оборудование, необходимое для того, чтобы посадить большой самолет. Придраться было не к чему.
Встревожило меня другое, а именно: обслуживающий персонал диспетчерского пункта. Все как на подбор вылитые разбойники из вестерна, бандиты с большой дороги, которые не спускали с меня глаз, и у каждого на боку болталась кобура с огромным револьвером.
— Не желаете ли, мистер Крейн, пройтись по полосе, или мистер О'Кэссиди убедил вас, что создал прочное сооружение? — спросил Аулестрия.
— Пройтись не желаю.
— Тогда разрешите отвезти вас в гостиницу?
— Разрешаю.
Он пригласил меня в небольшой кабинет с кондиционером.
— Поговорим? — предложил он, садясь за стол и показывая мне на кресло. — Вы удовлетворены?
— Да. Здесь можно посадить этот самолет.
— Хорошо. — Он уставился на меня темными очками. — Теперь вот что, мистер Крейн, будем практичны. Самолет оснащен весьма сложным оборудованием. У нас есть три летчика. Их, естественно, надо обучить управлению самолетом. Насколько я понимаю, ваши летчики сделают это?
— Пусть они сами это решают.
— Нам ведь нет смысла приобретать такой самолет, если некому его пилотировать. У меня сложилось впечатление, что наш посредник оговорил это?
— Нам он не сказал ни слова.
— Тогда будьте любезны, мистер Крейн, уточните, ладно? Мои люди должны быть обучены вашими летчиками, иначе сделка отменяется.
— Уточню. А летчики у вас хорошие?
— Превосходные. Один из них летал на семьсот сорок седьмом.
— Тогда я не вижу препятствий.
— Хорошо. — Он встал. — Через три часа есть рейс на Парадиз-Сити. Чем скорей мы это уладим, тем лучше. Когда прибудет самолет?
— Через два месяца, может, чуть раньше.
— Пришлите мне телеграмму: дата и время предполагаемого прибытия. Это все, что нам понадобится.
— Сделаю.
У дверей Аулестрия замялся:
— Мистер Крейн, вы не спросили, зачем нам этот самолет, и я ценю вашу скромность. Мне известно, что О'Кэссиди имел с вами разговор и, вероятно, высказал на сей счет свое мнение. Выкиньте из головы все его домыслы. Нам не нужны сплетни. Вы понимаете?
— Меня это устраивает, — невозмутимо ответил я.
— Надеюсь, мистер Крейн. — И с этими словами он отвел меня под дождем в вертолет.