— Очень мило, — заметил. — Какие же у вас любимые занятия?
— Я рисую, и довольно неплохо. — Она подошла к бару. — Виски?
— Спасибо.
Она плеснула виски в два стакана, один протянула мне и опустилась в кресло. На подлокотнике было несколько кнопок. Она нажала одну из них и пригубила виски. Из скрытых динамиков полилась мягкая музыка.
— Здорово, — промолвил я и присел на подлокотник другого кресла. — Что значит быть богатой!
— Вы хотите стать богатым?
— Кто же не хочет?
— У богатства есть свои недостатки.
— Например?
Она пожала плечами:
— Хотя бы скука. Когда имеешь все, в придачу получаешь скуку.
— Вам видней… мне не с чем сравнивать.
Она отставила стакан, улыбнулась и поднялась с кресла:
— Давайте потанцуем.
Выглядела она очень соблазнительно, даже чересчур.
Я остался на своем месте.
— Миссис Эссекс, — спокойно проговорил я, глядя ей в глаза, — мне кое-что известно про вас от верных людей, но я не хочу пользоваться своим преимуществом в ущерб вам. Вы тоже должны кое-что узнать про меня из первых рук.
Улыбка улетучилась с ее губ, от лиловых глаз повеяло холодком.
— Что вы имеете в виду?
— Мне рассказали, что вы — первостатейная стерва. Могу сообщить, что я — первостатейный негодяй. По справедливости вам следует знать это. Видите ли, миссис Эссекс, я считаю вас самой шикарной женщиной на свете, самой привлекательной и желанной, но будь вы хоть тысячу раз красавицей — дразнить себя я не дам. Либо вы раздеваетесь, ложитесь на тахту и отдаетесь, либо счастливо оставаться. Я понятно излагаю?
У нее глаза вылезли на лоб:
— Как вы смеете говорить со мной в подобном тоне!
— Так я и думал. Ладно, я пошел. До свиданьица. — И я двинулся к двери.
Она подскочила ко мне, схватила за руку, развернула к себе и влепила пощечину.
— Ах ты, мерзавец!
Я сгреб ее в охапку, крепко шлепнул пониже спины и толкнул на тахту.
— Лучше снимай платье или хочешь, чтоб я сорвал его?
— Ты сделал мне больно!
— Ладно, значит, сорву.
— Нет! Тогда мне не в чем будет вернуться домой!
— Так не тяни время, — рассмеялся я, — и раздевайся.
Сверкая глазами, тяжело дыша, она скинула платье.
Я приехал в кафе за двадцать минут до остальных. Заказал кока-колу и устроился в тени на веранде.
Ожидание прошло в мыслях о миссис Виктории Эссекс. Я догадывался, что она будет хороша, и не ошибся. В ней оказалось столько страсти, словно ее всю жизнь держали на голодном пайке. Но к чему вдаваться в подробности? Когда силы иссякли, она встала с тахты и пошла в ванную, а я лежал, распластавшись, точно меня переехал грузовик.
Она уже оделась, а я все еще лежал.
— Запрешь дом, — велела она. — У меня здесь машина. Ключ положишь под коврик. — И ее след простыл.
Я дождался, пока шум ее машины стихнет вдалеке, потом оделся, запер дом, спрятал ключ под коврик и вернулся в гостиницу.
Ну, сказал я себе, переспал ты с одной из богатейших женщин в мире, а что дальше? Как она поступит, велит Уэсу Джексону избавиться от меня или назначит новое свидание? Мне оставалось только ждать.
По песчаной дороге подкатил «бьюик» Олсона. На веранду поднялись Берни, Эрскин и Пэм.
— Хорошо слетали? — спросил я, пока официантка подавала кока-колу.
— Как всегда, — пожал плечами Берни. — Босс задержался. Мы прямо с самолета.
Я не стал говорить, что знаю это и без них.
— Все как будто нормально, — сообщил я, когда ушла официантка. — Осмотрел полосу. Там полный порядок. Только вот дождь льет как из ведра, и могут быть трудности с заходом на посадку.
Дальше я подробно рассказал, как меня принимали, как познакомился с О'Кэссиди и о чем он поведал мне.
— Думаю, он прав: тут замешана политика, — заключил я. — Правда, нам-то все равно. Главное, чтобы Кендрик заплатил. Поэтому пока не получим банковского уведомления — ни с места.
— Ну, а как ты теперь думаешь, нас не кокнут после передачи самолета? — спросил Эрскин.
— По-моему, если мы будем делать, что нам велят, и не дадим повода для недовольства, все обойдется. Тут штука в том, что вы должны натаскать их летчиков. По уговору, мы должны получить вторую часть денег сразу после передачи самолета. Вероятно, нам придется недели на две задержаться на аэродроме, пока обучаются их летчики. Мне кажется, им незачем убирать нас, если мы сделаем свое дело, выполним все обязательства. Ведь деньги будут уже в банке, и они не смогут прикарманить их, тогда какой смысл убивать?