— А вы здесь недурно питаетесь, — заметил я, разрезая бифштекс.
— Здесь все по первому разряду, — отозвался О'Брайен. — У Эссекса работаем.
Некоторое время ели молча, потом О'Брайен сказал:
— Как я понял, вы с Олсоном подружились во Вьетнаме.
— Он был моим командиром. Я обслуживал его самолет.
— Ну и как тебе во Вьетнаме?
Я отрезал кусок бифштекса, намазал его горчицей и помолчал.
— Меня устраивала тамошняя жизнь, но ведь я не ходил под пулями. — С этими словами я отправил мясо в рот.
— Это другое дело.
— Совсем другое.
Еще через минуту-другую О'Брайен спросил:
— А ты большой мастак укладывать взлетные полосы?
Я перестал есть и поднял глаза. Он смотрел на меня в упор. Так мы играли в гляделки, и мне все больше нравился этот грузный мужик с открытым лицом, спокойно жующий свой бифштекс.
— Я авиаинженер. Мне ничего не стоит разобраться в начинке любого самолета, но я ни черта не смыслю во взлетных полосах.
Он легонько кивнул, потом сдобрил мясо горчицей.
— Нда. Что ж, спасибо за откровенность, Джек. Так и запишем. Олсон-то сказал, что хочет приставить ко мне присматривающего. Боится, что полоса не будет готова в срок. Вызвал, говорит, специалиста, чтоб следил за мной. Я ему не перечу, потому что платят мне хорошо. Эссекса он боится, как мальчишка. Когда человек боится, что не угодит и его выгонят, такого человека я жалею и не перечу ему.
После некоторой заминки я сказал:
— Мы расстались тринадцать месяцев назад. С тех пор не виделись. Он здорово изменился.
— Правда? Я-то здесь всего недели две работаю, но если кто трусит, того сразу видно. — О'Брайен доел и откинулся на спинку стула. — Ну, Джек, и что ж ты думаешь делать? Полосу-то, будь спокоен, через полтора месяца сдадим. Бригада у меня толковая, на них можно положиться.
— Олсон обмолвился про забастовку.
О'Брайен покачал головой:
— Чепуха. Зарплата у всех хорошая, и к тому же я умею держать их в узде.
Я пожал плечами:
— Тогда, хоть убей, не знаю, что мне делать. Работа у тебя налажена, и я здесь лишний — это любому ясно. Но ведь, Тим, какая-то глупость получается. Выходит, Олсон платит мне из своего кармана вроде бы ни за что.
О'Брайен улыбнулся:
— Ну, если платит и ты доволен, тогда, наверное, стоит поруководить мной, а?
— Можно поехать с тобой и посмотреть, что там и как? — Мне было неловко.
— Конечно. — Он взглянул на часы. — Тем более что мне пора двигаться.
Он отвез меня к строящейся полосе и вылез из джипа.
— Возьми его, Джек. Сегодня он мне больше не понадобится. Присматривайся. Принимаю любые предложения.
Чувствуя себя круглым дураком, я проехал мимо рабочих, уже взявшихся за дело, миновал выровненную площадку и углубился в лес. Там я бросил джип и пошел пешком.
Человек пятьдесят негров электропилами валили деревья. Меня они провожали равнодушными взглядами, пока один добродушный на вид верзила не махнул предостерегающе рукой:
— Здесь, браток, гулять опасно. Того и гляди, накроет стволом.
Я отклонился в сторону и, выйдя из леса на солнцепек, отправился к месту взрывных работ. Оттуда меня тоже попросили. О'Брайен не соврал: работа спорилась. Он имел под рукой в достатке машин, людей и взрывчатки, чтобы проложить взлетную полосу за полтора месяца.
Я свернул на пологую тропинку, сбегавшую к ручью, забрел подальше от строительства, присел на камень, закурил и предался размышлениям.
Одно я усвоил твердо: О'Брайен свое дело знает, и я здесь никому не нужен. Тогда зачем Олсон вызвал меня? Зачем он платит мне почти четыре тысячи долларов из своего кармана, если отлично знает, что О'Брайен справится сам? Что за этим кроется? Олсон улетел в Нью-Йорк. Сказал, вернется через три дня. А мне что делать? Первым моим побуждением было оставить ему письмо: мол, так и так, не понимаю, чем могу помочь, — и вернуться домой, но я тотчас отказался от этой мысли. Мне не хотелось возвращаться в свою убогую хибару и снова влачить жалкое существование. Я решил дождаться приезда Олсона и поговорить с ним начистоту. А пока, рассудил я, составлю отчет о ходе строительства, просто чтобы показать ему, что не даром ем свой хлеб.
Я вернулся на стройплощадку и застал О'Брайена за ремонтом вышедшего из строя бульдозера. Приметив меня, он подошел.
— Послушай, Тим, — прокричал я, стараясь перекрыть рев других бульдозеров, — на мой взгляд, все идет нормально. Конечно, вы закончите полосу за полтора месяца. Такими темпами можно успеть и раньше.