XX
Туча
Над изнуренною от зноя стороною Большая Туча пронеслась;Ни каплею ее не освежа одною,Она большим дождем над морем пролиласьИ щедростью своей хвалилась пред Горою.
«Что́ сделала добра Ты щедростью такою?» Сказала ей Гора: «И как смотреть на то не больно!Когда бы на поля свой дождь ты пролила,Ты б область целую от голоду спасла:А в море без тебя, мой друг, воды довольно».
XXI
Клеветник и змея
Напрасно про бесов болтают,Что справедливости совсем они не знают,А правду тож они нередко наблюдают: Я и пример тому здесь приведу. По случаю какому-то, в адуЗмея с Клеветником в торжественном ходуДруг другу первенства оставить не хотели И зашумели,Кому из них итти приличней наперед?А в аде первенство, известно, тот берет, Кто ближнему наделал больше бед. Так в споре сем и жарком и не малом Перед Змеею Клеветник Свой выставлял язык,А перед ним Змея своим хвалилась жалом;Шипела, что нельзя обиды ей снести, И силилась его переползти.Вот Клеветник, было, за ней уж очутился; Но Вельзевул не потерпел того: Он сам, спасибо, за него Вступился И осадил назад Змею,Сказав: «Хоть я твои заслуги признаю,Но первенство ему по правде отдаю: Ты зла, — твое смертельно жало; Опасна ты, когда близка; Кусаешь без вины (и то не мало!),
Но можешь ли язвить ты так издалека, Как злой язык Клеветника,От коего нельзя спастись ни за горами, Ни за морями? Так, стало, он тебя вредней:Ползи же ты за ним и будь вперед смирней».С тех про клеветники в аду почетней змей.
XXII
Фортуна и нищий
С истертою и ветхою сумойБедняжка-нищенький под оконьем таскался, И, жалуясь на жребий свой, Нередко удивлялся,Что люди, живучи в богатых теремах,По горло в золоте, в довольстве и сластях, Ка́к их карманы ни набиты, Еще не сыты! И даже до того, Что, без пути алкая И нового богатства добывая, Лишаются нередко своего Всего.Вон, бывший, например, того хозяин дому Пошел счастливо торговать;Расторговался в пух. Тут, чем бы перестатьИ достальной свой век спокойно доживать, А промысел оставить свой другому.—Он в море корабли отправил по-весне;Ждал горы золота; но корабли разбило:Сокровища его все море поглотило; Теперь они на дне,И видел он себя богатым, как во сне. Другой, тот в откупа пустился И нажил было миллион,Да мало: захотел его удвоить он,Забрался по-уши и вовсе разорился.Короче, тысячи таких примеров есть; И поделом: знай честь! Тут Нищему Фортуна вдруг предстала И говорит ему:«Послушай, я помочь давно тебе желала; Червонцев кучу я сыскала; Подставь свою суму;Ее насыплю я, да только с уговором:Всё будет золото, в суму что́ попадет,Но если из сумы что́ на пол упадет, То сделается сором.Смотри ж, я наперед тебя остерегла:Мне велено хранить условье наше строго,Сума твоя ветха, не забирайся много, Чтоб вынести она могла». Едва от радости мой Нищий дышит И под собой земли не слышит!Расправил свой кошель, и щедрою рукойТут полился в него червонцев дождь златой Сума становится уж тяжеленька.«Довольно ль?» — «Нет еще». — «Не треснула б». — «Не бойсь».—«Смотри, ты Крезом стал». — «Еще, еще маленько: Хоть горсточку прибрось».—«Эй, полно! Посмотри, сума ползет уж врозь».—«Еще щепоточку». Но тут кошель прорвался,Рассыпалась казна и обратилась в прах,Фортуна скрылася: одна сума в глазах,И Нищий нищеньким попрежнему остался.
XXIII
Лягушка и юпитер
Живущая в болоте, под горой, Лягушка на гору весной Переселилась;Нашла там тинистый в лощинке уголок И завела домокПод кустиком, в тени, меж травки, как раёк.Однако ж им она недолго веселилась. Настало лето, с ним жары,И дачи Квакушки так сделалися сухи,Что, ног не замоча, по ним бродили мухи.«О, боги!» молится Лягушка из норы: «Меня вы, бедную, не погубите,И землю вровень хоть с горою затопите: Чтобы в моих поместьях никогда Не высыхала бы вода!» Лягушка вопит без умолку, И наконец Юпитера бранит, Что нету в нем ни жалости, ни толку. «Безумная!» Юпитер говорит (Знать, не был он тогда сердит): «Как квакать попусту тебе охота! И чем мне для твоих затей Перетопить людей,Не лучше ль вниз тебе стащиться до болота?»
На свете много мы таких людей найдем, Которым всё, кроме себя, постыло,И кои думают, лишь мне бы ладно было, А там весь свет гори огнем.
XXIV
Лиса-строитель
Какой-то Лев большой охотник был до кур;Однако ж у него они водились худо: Да это и не чудо! К ним доступ был свободен чересчур. Так их то крали, То сами куры пропадали.Чтоб этому помочь убытку и печали,Построить вздумал Лев большой курятный двор, И так его ухитить и уладить, Чтобы воров совсем отвадить,
А курам было б в нем довольство и простор. Вот Льву доносят, что Лисица Большая строить мастерица — И дело ей поручено,С успехом начато и кончено оно: Лисой к нему приложено Всё, и старанье и уменье.Смотрели, видели: строенье — загляденье!А сверх того всё есть, чего ни спросишь тут:Корм под носом, везде натыкано насесток, От холоду и жару есть приют,И укромонные местечки для наседок. Вся слава Лисаньке и честь! Богатое дано ей награжденье, И тотчас повеленье:На новоселье кур не медля перевесть. Но есть ли польза в перемене? Нет: кажется, и крепок двор, И плотен и высок забор — А кур час-от-часу всё мене. Отколь беда, придумать не могли.Но Лев велел стеречь. Кого ж подстерегли? Тое ж Лису-злодейку.Хоть правда, что она свела строенье так,Чтобы не ворвался в него никто, никак,Да только для себя оставила лазейку.