И это правда. Обыкновенно ссылаются на то, как много погибает судов. А если счесть, сколько поездов сталкивается на железных дорогах, сваливается с высот, сколько гибнет людей в огне пожаров и т. д., то на которой стороне окажется перевес? И сколько вообще расходуется бедного человечества по мелочам, в одиночку, не всегда в глуши каких-нибудь пустынь, лесов, а в многолюдных городах!
«А все же „страшновато“ как-то на море: сомнения, неуверенность, одни ожидания опасностей чего стоят!..» – скажут на это.
Да, тут есть правда: но человеку врожденна и мужественность: надо будить ее в себе и вызывать на помощь, чтобы побеждать робкие движения души и закалять нервы привычкою. Самые робкие характеры кончают тем, что свыкаются. Даже женщины служат хорошим примером тому: сколько англичанок и американок пускаются в дальние плавания и выносят, даже любят, большие морские переезды!
Зато какие награды! Дальнее плавание населит память, воображение прекрасными картинами, занимательными эпизодами, обогатит ум наглядным знанием всего того, что знаешь по слуху, – и кроме того, введет плавателя в тесное, почти семейное сближение с целым кругом моряков, отличных, своеобразных людей и товарищей.
И этого всего потом из памяти и сердца нельзя выжить во всю жизнь: и не надо – как редких и дорогих гостей.
КОНЕЦ
Комментарии
«Фрегат „Паллада“» представляет собою «очерки путешествия», осуществленного И. А. Гончаровым в 1852–1855 гг. По признанию Гончарова, мысль о кругосветном плавании родилась у него еще в детстве. Воспитатель Гончарова Н. Н. Трегубов, бывший моряк, много рассказывал мальчику о морских путешествиях, знакомил его с физической географией, навигацией и астрономией (см. его воспоминания «На родине» – т. 7 наст. изд.). В отроческие годы Гончаров прочитал ряд географических сочинений и записок, в том числе «Описание земли Камчатки» С. П. Крашенинникова, описания путешествий Кука, Мунго-Парка, Палласа и мн. др. Эти книги, указывал Гончаров, заронили в нем «желание, конечно тогда еще неясное и бессознательное, видеть описанные в путешествиях дальние страны» (автобиография 1867 г. – см. т. 8 наст. изд.). Во время пребывания в Московском университете Гончаров также знакомился с сочинениями географического характера, а после переезда в Петербург он постоянно встречался с членами только что основанного тогда Русского географического общества: В. И. Далем, А. П. Заблоцким-Десятовским, Г. С. Карелиным и др. В 50-х годах Гончарову представилась, наконец, возможность осуществить свою давнюю мечту.
На протяжении первой половины XIX века русское правительство предпринимало неоднократные попытки завязать торговые сношения с Японией. Однако все они оканчивались неудачей вследствие непримиримой изоляционистской позиции феодального японского правительства. В 1803–1806 гг. в Японию прибыла экспедиция Н. П. Резанова, которая после пятимесячного стояния в Нагасаки принуждена была возвратиться в Россию. Вслед за Резановым в Японию приехал В. М. Головин, но его в течение нескольких лет держали там в плену.
Прошло сорок лет, прежде чем попытка русского правительства возобновилась: осенью 1852 года в Петербурге была снаряжена морская экспедиция, формально имевшая целью «обозрение российских колоний в Северной Америке», а в действительности стремившаяся подготовить заключение торгового договора с Японией. Экспедицией в Японию руководил адмирал Е. В. Путятин. Как указывал сам Гончаров, вначале в качестве секретаря этой экспедиции предложили поехать поэту А. Н. Майкову, «причем сказано было, что, между прочим, нужен такой человек, который бы хорошо писал по-русски, литератор. Он отказался и передал мне. Я принялся хлопотать изо всех сил, всех, кого мог, поставил на ноги…» («Путевые письма И. А. Гончарова из кругосветного плавания» – «Литературное наследство», № 22–24, 1935, стр. 344).
Хлопоты Гончарова о назначении его секретарем экспедиции вскоре увенчались успехом, и 7 октября 1852 года он отплыл из Кронштадта на военном парусном корабле. По первоначальному плану фрегат «Паллада» должен был, держа курс на запад, пересечь Атлантический и Тихий океаны. Однако этот маршрут вскоре изменился. В Северном море фрегат попал в шторм, и в Портсмуте «Палладе» пришлось стать на капитальный ремонт. «Мы, – писал Гончаров своим петербургским друзьям, – идем не вокруг Горна, а через мыс Доброй Надежды, потом через Зондский пролив…» («Литературное наследство», № 22–24, 1935, стр. 367).