В этот момент из-за приоткрывшейся двери показалась голова служанки:
— Свершилось, мой господин! Хорошенький мальчик и орет, как поросенок!
— Прекрасно!
Господин Ландро надел треуголку, перед овальным зеркалом поправил ленту ордена Св. Людовика и торжественным шагом начал подниматься по винтовой лестнице. Это была широкая и красивая гранитная лестница, освещаемая светом, льющимся через старинные бойницы. Она занимала все внутреннее пространство башни. Ее ступени имели небольшой подъем, такой, что лошадь могла подняться на второй этаж: деталь, имеющая свое значение для нашего повествования! В стену, между дверями комнат, было вделано тяжелое железное кольцо, за которое гости могли привязывать своих лошадей. Господин Ландро постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, вошел. Придерживая саблю, он взмахнул треуголкой и проговорил торжественно, как только мог:
— Мадам, благодарю вас за то, что вы подарили мне сына после двух дочерей. Это очень любезно с вашей стороны.
Мадам Ландро, бледная и вспотевшая, устало улыбнулась. На ее щеках появился румянец. Господин Ландро сказал ей, что она прекрасно выглядит, и, поцеловав ее в лоб, направился к колыбели младенца.
— Ах! Ах! Что за голос! Мы хотим перекричать грозу? Прекрасно!
Он повернулся к госпоже Ландро, снова отсалютовал треуголкой и произнес:
— В нашем роду все так появлялись на свет, с ревом, напоминающим сигнал охотничьего рога.
— А знаете, наш господин, — всхлипнула одна из женщин, — что у него уже два зуба?
— Все Ландро настоящие мужчины. Мы всегда отличались этим. Ну-ка покажи… Ух! Жемчужины, настоящие жемчужины!
— Да, а мне его кормить, — жалобно проговорила женщина.
Господин дю Ландро не понял, что так огорчило бедняжку: быть искусанной до крови этими «жемчужинами». Он гордо воскликнул:
— Тебе выпала большая честь, Селлин, ты будешь кормить львенка!
Но она не знала, что это за зверь, и тем развеселила господина дю Ландро до слез:
— Это сын льва, Селлин! Лев — царь зверей. После человека это самое благородное существо на земле.
— Может быть, наш господин, но это грех, христианке не пристало кормить зверя.
Дух вольного Парижа и философских салонов взыграл в господине дю Ландро:
— А знаешь ли ты, что человек — это крещеное животное?
Кормилица перекрестилась:
— Иисус Христос, что я слышу?
— Успокойся, за мальчика ты будешь получать вдвойне. Довольна?
Решив на этом, что он выполнил свои обязательства, Господин Ландро поцеловал жену в лоб и, еще раз повторив церемониальные манипуляции со шляпой, сказал на прощание:
— Мы назовем его Юбер, мой друг, в честь святого — покровителя охотников! У него будет твердая рука, и я бьюсь об заклад, что в верховой езде он также будет первым. Впрочем, как все в нашем роду. Спокойной ночи!
Как только он оказался один на гранитных ступенях лестницы, этот вольнодумец и богохульник выхватил свою саблю из ножен, поднес ее клинок к губам и, торопливо перекрестившись три раза, истово поцеловал ее. Кто знает? Бога или какое другое высшее существо господин дю Ландро благодарил за подаренного ему сына.
Таким было, как говорят, рождение шевалье дю Ландро. Но как бы ни были необычны обстоятельства, сопровождавшие его появление на свет, это было вполне обыкновенное рождение в гражданском смысле этого слова, если можно так сказать. Он родился в своем настоящем обличье, как личность, которой он должен был стать, только спустя семь лет, в 1794 году.