— В точности так, сэр. Иначе молодой человек не будет ощущать достаточной уверенности, чтобы принять на себя налагаемую браком ответственность.
— Иными словами, побоится, что не прокормит жену?
— Вот именно, сэр.
— Вы все продумали?
— Старался, сэр.
Мортимер Байлисс махнул рукой со щедростью человека, который распоряжается чужими деньгами.
— Давайте же, Роско. Скоренько. Подпишите здесь.
— Чего-чего?
— Подпишите эту бумагу. Узнайте, кто ваш соперник. Тогда, может быть, я смогу уйти и раздобыть что-нибудь съестное.
18В прославленном гриль-баре «Баррибо» все чудесно провели время. Лорд Аффенхем превзошел себя. От первого кусочка копченой лососины до последней чашечки кофе он был душой общества и очаровывал слушателей воспоминаниями о громких происшествиях на суше и на море, когда лишь счастливая случайность выручала его со стариной Джеком, Джо или Джимом из опасного переплета. Впрочем, не всегда выручала, поскольку в лучшей истории рассказывалось, как ночью лодочной гонки 1911 года дерзкий враг взял их со стариной Сэмми в полон, доставил в участок и утром оштрафовал на сорок шиллингов.
Уже темнело, когда веселое трио Аффенхем-Холлистер-Бенедик подкатило на Билловой машине к воротам Лесного Замка. Они поспели как раз к завершению деловой встречи. Когда они вылезали, Кеггс, убравший чек и контракт в ящик письменного стола, провожал гостей к лимузину.
Сытый вид погулявшей у Баррибо троицы как ножом резанул изголодавшегося Байлисса. На ум пришли бифштексы, отбивные и сочные антрекоты. Он резким шепотом принялся убеждать Роско, обменивавшегося любезностями с лордом Аффенхемом, ради всего святого закругляться и ехать. Однако Роско считал иначе.
— Можно с вами поговорить, Холлистер? — сказал он и отвел Билла в сторону.
Джейн и лорд Аффенхем вошли в дом, Мортимер Байлисс скрючился в лимузине, мечтая о венгерском гуляше, а Роско темпераментно заговорил с Биллом. Когда недолгое время спустя лорд Аффенхем, устроившийся в кресле с «Чудесами птичьего мира», вновь увидел будущего племянника, лицо у того лучилось необычным светом.
— Как вы были правы! — сказал Билл.
Лорд Аффенхем знал, что всегда и во всем прав, однако заинтересовался, о каком именно случае его прозорливости говорит молодой друг.
— В чем на этот раз? — спросил он.
— Когда сказали: «Что-нибудь да подвернется». Видели, как Роско Бэньян только что держал меня за пуговицу?
— Мда, видел. Жирная рожа, этот Бэньян.
— Не называйте его так.
— Жирная рожа и есть.
— Знаю, но не говорите так о человеке, которого я люблю.
— Он — фесвитянин.
Билл всегда был разумен.
— Согласен, он похож на фесвитянина, — согласился он, — но за фесвитянской внешностью таится золотое сердце. Он только что предложил мне шикарную работу.
На лорда Аффенхема это произвело впечатление.
— Вот как? Значит, в стервеце все-таки что-то есть. Беру назад фесвитянина. — Он задумчиво помолчал. — Но не жирную рожу, — добавил он. — В каком смысле работу? Какую работу?
— Самую лучшую. Давайте я перескажу все по порядку. Сначала он спросил, не думаю ли я уйти от Гиша.
— И вы ответили?
— Что думаю, но боюсь остаться без трехразового питания, столь необходимого человеку, желающему сохранить румянец. Тогда он сорвал накладные усы и предстал в подлинном обличий моего ангела-хранителя. Мортимер Байлисс, поведал он, выжил из ума и не справляется с работой. Как бы мне понравилось стать его помощником, а вскорости и хранителем Беньяновского собрания?
— Э?
— Отец Роско, покойный Дж. Дж. Бэньян, собрал, а Роско унаследовал одну из лучших в мире живописных коллекций. Но это еще не все. Он назвал жалованье — для начала, учтите, только для начала, — и у меня захватило дух. Я — богат!
— Лопни кочерыжка!
— Во всяком случае, настолько, чтобы содержать жену, которая умеет готовить. Впрочем, мне надо торопиться. Через несколько дней я отплываю в Америку.
— С Джейн?
— Конечно. Боже правый, неужели вы думаете, что я оставлю ее здесь?! Как быстро можно пожениться?
— Думаю, в два счета, если раздобыть специальное разрешение.
— Я на всякий случай раздобуду два.
— Правильно, запас не повредит. — Лорд Аффенхем помолчал с минуту. — Знаете ли вы, — сказал он наконец, — что серебристая чайка, когда ухаживает, надувает шею, раскрывает клюв и отрыгивает значительное количество непереваренной пищи?
— Вот как? Однако в свадебный обряд англиканской церкви это не входит?