Выбрать главу

Музыка смолкла. Еще минутку повибрировал измордованный воздух, и снова в относительной тишине раздался ее голос. Однако теперь она выбрала другую тему.

— Хватит с меня Англии! Я повидала Вестминстерское аббатство и Парламент, театр Его Величества, и «Савой», и «Чеширский Сыр».[2] У меня жуткая тоска по дому. Давайте отплывем завтра?

Впервые в разговор вступила женщина постарше. На секунду, отвечая, она приподняла вуаль мрачности.

— Хорошо, — отвечала она и снова закуталась в вуаль. Коротышка, явно ожидавший ее решения, прежде чем выразить свое, заметил, что чем скорее он очутится на борту, тем лучше. Упитанный мальчик не сказал ничего. Расправившись с рыбным пирогом, он сурово и решительно накинулся на пончик.

— Завтра наверняка есть рейс, — продолжала девушка. — Они плавают всегда. Тут надо отдать Англии должное, отсюда легко вернуться в Америку. — Она приостановилась. — Однако я не могу понять — как это, пожив в Америке, Джимми Крокер выдерживает жизнь в…

Сбоку подоспел официант с сыром, но Джимми глянул на сыр и покачал головой. Ему хотелось одного — уйти. Он уже разбух от правды о себе, больше не вмещалось. Как можно тише он положил на стол соверен, поймал взгляд официанта и тихо удалился. Официант, человек сугубо реалистических взглядов, никогда не веривший в чудеса, пересмотрел свое мировоззрение. Он взглянул на соверен, на Джимми, опять на соверен и, взяв монету, украдкой попробовал ее на зуб.

Несколько минут спустя мальчишка, подававший шляпы, которому впервые в жизни не дали на чай, взирал на Джимми так же пристально, но с другими чувствами. Немое обалдение обозначилось на юном лице.

Швейцар на выходе любезно тронул шляпу с самодовольной самоуверенностью человека, одариваемого за этот жест шестипенсовиком.

— Такси, мистер Крокер?

— Мерзавец, — откликнулся Джимми.

— Прошу прощения, сэр?

— Вечно пьет, — пояснил Джимми. — Позорит себя на публике.

И вышел. Швейцар проводил его таким же пристальным взглядом, как официант и мальчишка из гардероба. Он видывал его в таком состоянии после ужина, но после ленча — никогда.

Джимми направился в свой клуб на Нортумберленд авеню. Примерно с час он просидел в курилке, потом, очнувшись, подошел к письменному столу, подождал вдохновения и принялся писать письмо.

«Дорогой папа!

Я обдумал все, о чем мы говорили сегодня утром, и мне показалось — самое лучшее сгинуть на некоторое время с глаз долой. Если останусь в Лондоне, то, очень вероятно, в любой момент опять выкину фортель, вроде вчерашнего, и все тебе подпорчу. Самое малое, чем я могу тебе помочь — расчистить поле, не болтаться на виду. Поэтому с завтрашним пароходом я отплываю в Нью-Йорк. Забегал к Перси, хотел поваляться перед ним в пыли, но он меня не принял. Валяться в пыли на парадном крыльце, когда враг валяется в постели — бессмысленно, так что я отступил более или менее стройными рядами. Тут-то меня и осенило. Заметь, как все ловко складывается. К тебе придут и скажут: «Нет тебе никакого титула, твой сын избил нашего Перси!», а ты парируешь: «Знаю! Поверьте, уж я ему задал! Упаковал его вещички и сослал в Америку, в 24 часа. Так что, я — против Джимми, я — целиком за Перси», на что они ответят: «А, тогда ладно! В таком случае, встаньте, лорд Крокер!» Или что там говорится, когда даруют титул. Так что, сам видишь, сматываюсь, чтобы исправить ситуацию. Письмо тебе перешлю через Бейлисса. Сейчас позвоню ему, пусть упакует зубную щетку и прочие мелочи. Как только пришвартуемся в Нью-Йорке, тут же помчусь на «Поло Граундс» посмотреть лапту и протелеграфирую тебе счет. Ну вот, наверное, и все. До свидания, или даже — прощай, пока что…

Джимми.

Папа, я знаю, ты поймешь. Иначе поступить нельзя. За меня не волнуйся, у меня все в порядке. Вернусь на старую работу, добьюсь бешеного успеха. А ты — полный вперед! Заполучи титул и встретимся у входа в «Поло». Жду.

Я — мерзавец!»

Молодой клерк в агентстве прямо возликовал, увидев Джимми снова. С солнечной улыбкой он выхватил из-за уха карандаш и погрузил его в чрево «Атлантика».

— Как насчет «Е» за сто долларов восемь центов?

— Вполне.

— Немножко, конечно, опоздали, в список пассажиров уже не включишь…

Джимми не ответил. Он сурово смотрел на только что вошедшую девушку с рыжими волосами.

— Вы тоже плывете на «Атлантике»?! — воскликнула она, взглянув на схему. — Вот совпадение! И мы только что решили отплыть на нем. В Англии нас больше ничего не держит, мы так соскучились по дому. Как видите, меня не задавило после того, как мы с вами расстались.