Выбрать главу

Поэза новая на старый лад

Что значит — одну любить? Что значит — с одною жить? Зачем же так много дев, И в каждой есть свой напев? И этих напевов рой Не может пребыть в одной… Кто любит напевы все, Тот предан одной красе. Краса не в одной — во всех. В одной только часть утех. Чтоб всю красоту впитать, Нельзя уставать искать. Стремиться от сна ко сну… Всех — значит любить одну.

Тебе ответ

Ты говоришь, что книги — это яд, Что глубь душевную они мутят, Что после книг невыносима явь. «Избавь от книг, — ты говоришь, — избавь…» Не только в книгах яд, — он и в весне, И в непредвиденном волшебном сне, И в роскоши волнующих витрин, В палитре струн и в музыке картин. Вся жизнь вокруг, мой друг, поверь мне, яд — То сладостный, то горький. Твой напад На книги — заблужденье. Только тот Безоблачен, кто вовсе не живет.

Наперекор

Опять себя вообрази Такой, какой всегда была ты. И в дни, когда блестят булаты, Ищи цветочные стези. Вообрази опять себя Эстеткой, а не грубой бабой, Жизнь, ставшую болотной жабой, В мечтах, как фею, голубя. Пусть мир — вперед, а ты — все вспять: Не поддавайся прозным бредням… Цветком поэзии последним Вообрази себя опять!..

Лиловая цветунья

Стремись поймать эола, Дитя, в цветной сачок. Дурманит матиола. Стрекочет ручеек. И в обоянье гвозди Сирень, безбольно вбив. Пылает на погосте, Вся — фьолевый порыв. В цветение июня Кусты свои накрень, Певучая цветунья, Крылатая сирень!

Нона

О среброголубые кружева Уснувшей снежной улицы — аллеи! Какие подыскать для вас слова, Чтоб в них изобразить мне вас милее? В декабрьской летаргии, чуть жива, Природа спит. Сон — ландыша белее. Безмужняя зима, ты — как вдова. Я прохожу в лазури среброкружев, Во всем симптомы спячки обнаружив.

Секстина XI

Каких-нибудь пять лет, — и что за перемена! Какой разительный с умчавшимся контраст! Взамен изысканных деликатесов — сено, И братоненависть взамен и сект, и каст, Картофель — тысяча рублей мешок!.. Полено В продаже на фунты!.. Выбрасывай балласт! Умчаться от земли мешает нам балласт — Земная наша жизнь. Но манит перемена: Самоубийством ли покончить? взять полено И голову разбить? — ведь жизнь и смерть контраст: Не лучше ль умереть, чем жить средь зверских каст, И вместо хлеба — есть овес, солому, сено? Нет, сена есть нельзя. Однажды ели сено В «Пенатах» Репина, на мясо, как балласт К возвышенным мечтам, смотря… Но «сенных каст» Судьба плачевная: такая перемена Ускоривает смерть, — трава и вол — контраст, Как дева и мечта, как скрипка и полено. Убийственные дни! не время, а — полено!.. И не цветы цивилизации, а — сено!.. В Гармонию ножом вонзившийся контраст… И жизнь — нескидываемый во век балласт… И с каждым новым днем угрозней перемена Средь политических противоречных каст… Нам не на чем уплыть от голода, от каст, От драговизны: вместо корабля — полено, Нам некуда уйти: едят повсюду сено; И нечего нам ждать: какая перемена Нам участь облегчит? Весь выброшен балласт, А шар не высится: его влечет контраст… Живя в поленный век, где царствует контраст Утонка с грубостью; устав от всяких каст Разбойных и тупых; на жизнь, как на балласт, С унынием смотря; в душе людской полено Невольно усмотрев, — ложимся мы на сено И пробуем уснуть: сон — все же перемена…