Марта Хейзелтон приняла оскорбленный вид.
— Лучше записывайте свои непристойности на стене, мистер Бойд, — сухо сказала она, — там им самое место. Со временем вы станете мастером. У вас еще есть что мне сказать? Если нет, я вас покидаю, так как опаздываю к обеду.
Я закурил, глядя на нее и недоумевая, как это Клемми и она могли родиться от одной матери.
— За вами по-прежнему следят? — спросил я.
— Я в этом не уверена… нет, не думаю. А почему вы спрашиваете?
— Потому что вчера за вами действительно следили. Хьюстон, поверенный вашего отца, приходил ко мне после вас и был в курсе всей нашей встречи, вплоть до напитков.
— Чего он хотел? — напряженно спросила она.
— Чтобы я устранился. Он дошел до тысячи долларов, лишь бы я отказался работать на вас.
— Рада, что вы мне рассказали! Не ожидала, что дела так плохи… Благодарю вас за верность, мистер Бойд.
— Верность вашим деньгам. Вы дали мне вдвое больше того, что предложил мне Хьюстон. А Филип еще не объявился?
— Нет, никаких вестей. Слава Богу, вы вовремя успели забрать Клемми.
Я прикончил свой стакан и заказал другой. Марта по-прежнему не притронулась к выпивке.
— Вы боитесь, не случилось ли чего с Филипом? — сказал я. — Наняли меня, чтобы спрятать Клемми в надежном месте… А вы сами — разве вы не боитесь?
— Боюсь, — ответила она после недолгой паузы. — Но в Нью-Йорке мне легче. Опасность на ферме, она уединена, далеко от всего… Теперь, когда отец знает, что вы работаете на меня и Клемми от него ускользнула, он, безусловно, не посмеет напасть на меня. Вы согласны?
— Если рассуждать логически, то вы правы. Но когда имеешь дело с потенциальным убийцей, нельзя забывать, что у него своя логика. У вас есть поверенный, который представляет ваши интересы по этому наследству?
— Это Хьюстон, поверенный нашей семьи. К тому же никакой тяжбы нет, понимаете, мистер Бойд? Иск не может быть возбужден, пока не будет доказано, что отец растратил капитал.
— В сущности, вы не располагаете доказательствами, вы только подозреваете его, верно?
Она утвердительно кивнула:
— Совершенно точно… В настоящий момент у меня нет оснований нанимать поверенного, это только разъярит отца. Мой отец — человек волевой и сильный физически. Открыто противостоять ему не стоит.
— Понятно. А Хьюстон? Он может быть замешан в обмане?
— Не знаю, — медленно ответила она, — это вполне возможно, но в действительности всем заправляет мой отец.
— Следовательно, — я пожал плечами, — все, что нужно сделать в настоящий момент, это поместить Клемми в безопасное место?
— Так я считаю. Я буду каждый день звонить вам в бюро. Согласны, мистер Бойд?
— Это меня устраивает.
— До свидания.
Она грациозно встала, подхватила со стола свою сумочку и ушла.
Открывая дверь в свою квартиру, я задавался вопросом: увижу я накрытый для обеда стол или полураздетую Клемми, или то и другое вместе? Бутылка шампанского торчала у меня под мышкой, и я собирался продолжать в том же духе. Но, войдя в гостиную, я понял, что кто-то изменил мои планы по-своему.
Съежившись на кушетке, Клемми судорожно грызла ноготь. Она подняла на меня мокрое от слез лицо и разразилась рыданиями. Хьюстон возвышался у окна, скрестив на груди руки, в позе терпеливого ожидания. Он равнодушно посмотрел на меня.
Третий гость, вероятно, прятался за дверью гостиной, и, к сожалению, я обнаружил его слишком поздно, когда твердое дуло револьвера уперлось мне в позвоночник.
— Не двигайтесь, Бойд, — проговорил металлический голос у самого уха, — и никто не пострадает! — Свободной рукой он вытащил мой тридцать восьмой. — Вот так-то лучше, — сказал он. — Теперь все довольны. Идите и сядьте на диван, Бойд, рядом с мисс.
Пришлось послушаться. Клемми всхлипнула.
— Когда позвонили, — сказала она, — я открыла дверь, потому что подумала, что вы забыли ключи… О, Дэнни! Это моя вина!
— Ну-ну, — произнес я, — не стоит плакать. Вот ваше шампанское!
Я положил бутылку ей на колени и окинул взглядом парня. Он был среднего роста, с широкими плечами, одет слишком броско. Примерно моего возраста, может быть, на год старше. Черные, коротко стриженные волосы, лицо узкое, длинное, волчий взгляд. Красный огонек горел в его карих глазах — признак плохо сдерживаемой ярости.
— Бойд, это мистер Карл Толвар, — сухо проговорил Хьюстон. — Ваш коллега, частный детектив.
— Конкуренция в нашем ремесле растет.
— Вам известно, что похищение — это федеральное преступление? — продолжал Хьюстон. — Это очень тяжкое преступление.