Хейзелтон оцепенело уставился на сигару, которую держал дрожащими пальцами, потом швырнул ее в камин.
— В настоящее время я стою больше миллиона долларов, это могу сказать, — с горечью проговорил он. — Я не магнат с Уолл-стрит, и никто меня не считает финансовым гением. Если хочешь, я обычный финансист. Но мне не нужно хвататься за работу брокера, чтобы покрыть дефицит.
— Оставьте ваши оправдания для лейтенанта Грира, отец, — холодно проговорила Марта.
— Что касается наследства твоей матери, — продолжал Хейзелтон тем же мрачным тоном, — то я им не занимался и не занимаюсь. Я играю на бирже на свои собственные деньги. А капитал твоей матери — совсем другое дело. Я всегда считал, что не имею права его трогать. Вначале у меня был такой соблазн, признаю, но потом я справился с ним, найдя другого человека заниматься тем капиталом. Я поставил условием, чтобы деньги были вложены в ценные бумаги и ни в коем случае не вовлекались в спекуляции. Каждый год я проверяю отчетность.
— Вы ведь не думаете, что я вам поверю? — неприязненно бросила Марта.
— С тобой ни в чем нельзя быть уверенным, — ответил Хейзелтон. — Но ты легко можешь проверить мои слова: обратись к тому, кто через шесть месяцев после смерти твоей матери взял в свои руки управление наследственным фондом и занимается этим по сей день.
— Не говорите мне только, что его фамилия Смит и сейчас он случайно в Европе, — съязвила Марта.
— Его зовут Хьюстон, и он здесь, — парировал Хейзелтон. — Точнее, это — Эбрамс, его старший партнер, который вашим делом занимался первые четыре года. А после его смерти Грэг Хьюстон взял все в свои руки.
— Хьюстон? — повторила Марта, широко раскрыв глаза. — Но я считала, что…
— Скажите ей сами, Хьюстон! — приказал Хейзелтон. — Это правда или нет?
Хьюстон изучал ногти на правой руке.
— Да, конечно, — вежливо ответил он, — это совершенная правда.
— Почему вы никогда не говорили мне об этом? — закричала Марта.
— Вы никогда не спрашивали, — тихо проговорил он.
— Вы должны были рассказать! — возмущалась Марта. — Из-за вас я считала, что это отец…
Внезапно она замолчала.
— Продолжайте, Марта, — сказал Хьюстон тоном светской беседы. — Так что ваш отец?
— Ничего, — отрезала она.
— Растратил наследство? — продолжал Хьюстон, — Конечно, я не так богат, как ваш отец, но все же мне удалось за последние пять лет добиться дохода, превышающего шестизначную цифру. Я тоже, как видите, не нуждаюсь в деньгах, но если вы хотите проверить состояние наследства, то я буду только рад.
Марта вдруг расплакалась, закрыв лицо руками, всхлипывая, как ребенок.
Хьюстон посмотрел на Хейзелтона: тот сидел бледный, осунувшийся.
— Вам и этого недостаточно? — резко спросил Хьюстон. — Вы по-прежнему не хотите мне верить? Вы сознательно закрываете глаза, причем уже слишком давно. Я вам говорил, мисс Вест, медицинская сестра, все время твердит: когда же вы отведете ее к психиатру, чтобы выяснить правду?
— Правду? — разбитым голосом спросила Марта. Она подняла к Хьюстону залитое слезами лицо. — Какую правду?
— Что вы душевнобольная, Марта, — с отвратительной усмешкой ответил Хьюстон. — Параноик с опасными симптомами! Вас нужно запереть в камеру, чтобы помешать вам снова убивать!
— Хьюстон! — закричал Хейзелтон. — Вы не можете…
— Сумасшедшая! — прошептала Марта. — Значит, вот к чему вы клоните? — Она медленно поднялась на ноги и уставилась на Хьюстона. — Какой же дурой я была! Я подозревала собственного отца, когда это были вы! Я просто не понимала, как вы умны, Грэг… Это вы влезли в наследство, это вы уничтожали наследников, чтобы не нужно было отчитываться перед ними.
— Марта, — сказал Хьюстон, стараясь говорить спокойно, — это бесполезно…
— Вы спланировали это… — продолжала она свистящим голосом. — Вы убили Филипа, вы убили Клемми, а теперь хотите убедить отца и других, что я сумасшедшая. Безумная убийца! Так вот, вам это не удастся, слышите? Я не дам вам сделать это!
Она прокричала последние слова и шагнула к игральному столу.
— А вы, дорогая, прелестная мисс Вест! — Она ядовито улыбнулась. — Наша экономка, которая оказалась сиделкой… Она ведь часть вашего заговора, не так ли, Грэг? Вы наняли ее, чтобы подтвердить вашу ложь, чтобы никто не поверил мне, когда я говорю правду?