До сих пор я на жизнь не сетовал:Как приказ на работе – так премия.Но… связался с гражданкою с этой вот,Обманувшей меня без зазрения.
… Я женился с завидной поспешностью,Как когда-то на бабушке – дедушка.Оказалось со всей достоверностью,Что она была вовсе не девушка.
Я был жалок, как нищий на паперти, —Ведь она похвалялась невинностью!В загсе я увидал в ее паспортеДва замужества вместе с судимостью.
Я мужей ей простил – ох, наивный я,А она меня – чарами-путами:Мол, судимости все за невинныеОперации с овоще-фруктами.
И откуда набрался терпенья я,Когда мать ее – подлая женщина —Поселилась к нам без приглашенияИ сказала: «Так было обещано!»
Они с мамой отдельно обедают,Им, наверное, очень удобно тут,И теперь эти женщины требуютРазделить мою мебель и комнату.
… И надеюсь я на справедливоеИ скорейшее ваше решение.Я не вспыльчивый, и не трусливый я —И созревший я для преступления!
* * *
Бывало, Пушкина читал всю ночь до зорь я —Про дуб зеленый и про цепь златую там.И вот сейчас я нахожусь у Лукоморья,Командированный по пушкинским местам.
Мед и пиво предпочел зелью приворотному,Хоть у Пушкина прочел: «Не попало в рот ему…»
Правда, пиво, как назло,Горьковато стало,Все ж не можно, чтоб теклоПрям куда попало!
Работал я на ГЭСах, ТЭЦах и каналах,Я видел всякое, но тут я онемел:Зеленый дуб, как есть, был весь в инициалах,А Коля Волков здесь особо преуспел.
И в поэтических горячих моих жилах,Разгоряченных после чайной донельзя,Я начал бешено копаться в старожилах,Но, видно, выпала мне горькая стезя.
Лежали банки на невидимой дорожке,А изб на ножках – здесь не видели таких.Попались две худые мартовские кошки,Просил попеть, но результатов никаких.
* * *
Запретили все цари всем царевичамСтрого-настрого ходить по Гуревичам,К Рабиновичам не сметь, то же – к Шифманам, —Правда, Шифманы нужны лишь для рифмы нам.
В основном же речь идет за Гуревичей —Царский род ну так и прет к ихней девичьей:Там три дочки, три сестры, три красавицы —За царевичей цари опасаются.
И Гуревичи всю жизнь озабочены —Хоть живьем в гроба ложись из-за доченек!Не устали бы про них песню петь бы мы,Но назвали всех троих дочек ведьмами.
И сожгли всех трех – цари – их умеючи, —И рыдали до зари все царевичи,Не успел растаять дым от костров еще,А царевичи пошли к Рабиновичам.
Там три дочки, три сестры, три красавицы —И опять, опять цари опасаются.Ну а Шифманы смекнули – и ЖмеринкуВмиг покинули, – махнули в Америку.
ЛЕКЦИЯ: СОСТОЯНИЕ СОВРЕМЕННОЙ НАУКИ
Не отдавайте в физики детей,Из них уже не вырастут Эйнштейны,Сейчас сплошные кризисы идей —Все физики на редкость безыдейны.
У математиков еще какой-то сдвиг,Но он у вас не вызовет улыбок,Ведь сдвиг намечен по теорье игр,А также и по линии ошибок.
‹Математики все голову ломают, как замятьгрехи,Кибернетики машины заставляют сочинятьстихи,А биологи искусственно мечтают про живойбелок,А филологи все время выясняют, кто такойбыл Блок.›
Мы, граждане, привыкли с давних пор,Что каждая идея – есть идея,А кто-то там с фамилией Нильс БорСказал, что чем безумней – тем вернее…
Нет, Бор, ты от ответа не уйдешь!Не стыдно ли ученым называться?Куда же ты толкаешь молодежьПри помощи таких ассоциаций?!
‹Математики все голову ломают, как замятьгрехи,Кибернетики машины заставляют сочинятьстихи,А биологи искусственно мечтают про живойбелок,А филологи все время выясняют, кто такойбыл Блок.›
Мы все в себе наследственность несем,Но ведь обидно, до каких же пор так?Так много наших ген и хромосом‹Испорчено в пробирках и ретортах!›
Биологи – у них переполох,Их итальянцы малость обскакали:Пока ‹они› у нас растят белок —Уж те зародыш пестуют в стакане.
‹Математики все голову ломают, как замятьгрехи,Кибернетики машины заставляют сочинятьстихи,А биологи искусственно мечтают про живойбелок,А филологи все время выясняют, кто такойбыл Блок.›