* * *
Реже, меньше ноют раны:Четверть века – срок большой, —Но в виски, как в барабаны,Бьется память, рвется в бой…
Москвичи писали письма,Что Москвы врагу не взять.Наконец разобрались мы,Что назад уже нельзя.
Нашу почту почтальоныДоставляли через час, —Слишком быстро – лучше б годыЭти письма шли от нас!
Мы как женщин боя ждали,Врывшись в землю и снега, —И виновных не искали,Кроме общего врага.
И не находили места —Ну скорее, хоть в штыки! —Отступавшие от БрестаИ сибирские полки.
Ждали часа, ждали мигаНаступленья столько дней! —Чтоб потом писали в книгах:«Беспримерно, по своей…»
По своей громадной вере,По желанью отомстить,По таким своим потерям,Что ни вспомнить, ни забыть.
Кто остался с похоронной —Прочитал: «Ваш муж, наш друг…»Долго будут по вагонам —Кто без ног, а кто без рук.
Чем и как, с каких позицийОправдаешь тот поход —Почему мы от границыШли назад, а не вперед?
Может быть, считать маневром(Был в истории такой), —Только лучше б в сорок первомНам не драться под Москвой!
… Помогите, хоть немного,Оторвите от жены!Дай вам бог поверить в бога —Если это бог войны!
* * *
Хоть нас в наш век ничем не удивить,Но к этому мы были не готовы, —Дельфины научились говорить!И первой фразой было: «Люди, что вы!»
Ученые схватились за главы,Воскликнули: «А ну-ка, повторите!»И снова то же: «Люди, что же вы!»И дальше: «Люди, что же вы творите!
Вам скоро не пожать своих плодов.Ну, мы найдем какое избавленье… —Но ведь у вас есть зуб на муравьев,И комары у вас на подозренье…»
Сам Лилли в воду спрятал все концы,Но в прессе – крик про мрачные карти‹ны›,Что есть среди дельфинов мудрецы,А есть среди дельфинов хунвейбины.
Вчера я выпил небольшой графинИ, видит бог, на миг свой пост покинул.И вот один отъявленный дельфинВскричал: «Долой общение!» – и сгинул.
Когда ж другой дельфин догнал тогоИ убеждал отречься от крамолы —Он ренегатом обозвал егоИ в довершение крикнул: «Бык комолый!»
* * *
На острове необитаемомТропинки все оттаяли,Идешь – кругом проталины,И нету дикарей.Пришел корвет трехпалубный,Потрепанный и жалобный.Команда закричала б: «МыОстались поскорей!»
Тут началась истерика:«Да что вам здесь – Америка?»Корвет вблизи от берегаНа рифы налетел.И попугая спящего,Ужасно говорящего,Усталого, ледащегоТряхнуло между дел.
Сказали – не поверил бы:Погибли кости с черепом,А попугай под берегомНашел чудной вигвам.Но он там, тем не менее,Собрал все населениеИ начал обучениеУжаснейшим словам.
Писать учились углями,Всегда – словами грубыми,И вскорости над джунглямиРаздался жуткий вой.Слова все были зычные,Сугубо неприличные,А попугай обычно им:«А ну-ка, все за мной!»
* * *
Все было не так, как хотелось вначале,Хоть было все как у людей,Но вот почему-то подолгу молчали,И песни для них по-другому звучали,Но, может, не надо, им так тяжелей…И нужно чуть-чуть веселей.Ну пожалуйста!
Нам так хорошо, но куда интересней,Когда все не так хорошо,И люди придумали грустные песни,Со мной ей не скучно, не скучно и мне с ней,И любят, и хвалят их – песни с душой:«Пожалуйста, спойте еще!Ну пожалуйста!»
Со Средневековья подобных идиллийНе видел никто из людей:Они друг без друга в кино не ходили,Они друг у друга часы подводили —Хитрили, чтоб встретиться им поскорей.He верите? Что? Для детей?Ну пожалуйста!
* * *
Где-то там на озереНа новеньком бульдозереВесь в комбинезоне и в пыли —Вкалывал он до зари,Считал, что черви – козыри,Из грунта выколачивал рубли.
Родственники, братья ли —Артельщики, старатели, —Общие задачи, харч и цель.Кстати ли, некстати ли —Но план и показателиНе каждому идут, а на артель.