А шоферы, солдаты в форме пограничников — один постарше, другой помоложе, — пошли в парк полюбоваться его красотами, размяться после дороги.
В парке никого не было, потому что все ушли на концерт, — сидели в клубе, перед эстрадой, на которой выступали актеры.
Солдаты-шоферы гуляли вольно, кормили крошками рыбок в бассейне и нюхали цветы.
И вдруг увидели девочку, которая, повязав голову от солнца платком, полола грядку.
Солдаты пошли медленней и остановились.
— Здравствуйте, — сказал, постояв, солдат постарше.
— Здравствуйте, — сказала девочка, продолжая свое занятие.
— Разрешите вам помочь.
— Не требуется, — ответила девочка.
— Ну как же это, — сказал солдат постарше, — у нас совесть не спокойна, что мы стоим без дела, а вы работаете.
— А вы ее успокойте, — сказала девочка, с силой орудуя цапкой.
Солдат еще что-то хотел сказать, как вдруг у самого его локтя заплакал ребенок — солдат даже вздрогнул… Это девочкин сын заплакал в колясочке, стоящей за кустами, он спал, а его, должно быть, комар укусил или мошка, он и заплакал.
Девочка бросила цапку, отогнала мошку, сказала «ш-ш-ш» и натянула на колясочку полог из марли. А солдат постарше взял тем временем цапку и стал полоть еще ловчей, чем полола девочка.
— Вы только розы не повредите, — сказала девочка, примирившись с его помощью.
— Как можно, — сказал солдат. — Розам никакого вреда не будет.
Младший солдат молчал и смотрел на девочку с грустным восхищением.
Потом девочка шла домой, катя перед собой колясочку, а по бокам шли солдаты.
— Вы по садоводству работаете? — спросил солдат постарше.
— Нет, — ответила девочка, — не по садоводству. Это я так, прирабатываю немножко. Деньги нужны.
— Ну ясно, нужны! — сказал солдат. — Кому они не нужны?
Пришли к дому. У крыльца девочка взяла ребенка на руки.
— Разрешите помочь, — сказал солдат постарше.
— Ну что ж, помогите, — разрешила девочка.
— Бери, Саша, коляску, — скомандовал солдат постарше, — а мне позвольте ребеночка.
— Его я сама отнесу, — сказала девочка.
— Не бойтесь, давайте смело, справимся! — сказал солдат.
Он умело и бережно взял малыша на руки, внес вслед за девочкой.
— Мальчик? — спросил он.
— Мальчик.
— Лучшего и желать нельзя! — сказал солдат.
В комнате Саша поставил коляску, а солдат постарше сам уложил в нее ребенка.
— Это вам от санатория такая комната? — спросил он.
— Да, — сказала девочка. — От санатория.
— И супруг ваш здесь же работает? — спросил солдат, глядя на Танину кровать.
— Да, — ответила девочка, — здесь же. Только сейчас он в командировке. В длительной командировке.
— Вот как, — сказал солдат.
Он стоял со своим товарищем у порога и ждал, не пригласит ли их девочка присесть, посидеть. Но она не пригласила, и он сказал:
— Ну, не смеем вас больше беспокоить, всего вам хорошего, будьте здоровы.
— До свиданья, — сказала девочка, и глаза ее тоже стали грустными.
И младший солдат сказал робко:
— До свиданья.
— Супругу вашему привет, когда вернется, — сказал солдат постарше.
— Спасибо вам! — сказала девочка.
И солдаты ушли, а она из окна посмотрела им вслед, как они удалялись в парк, полные неторопливости и чувства собственного достоинства.
Шло время.
Ребенок уже умел ходить.
Однажды девочка сидела с Катей в саду, а он играл около них. Они шили и, заговорясь, не заметили, как он отошел от них и направился к морю.
Высоко стояло солнце, и море пылало слепящим серебряным огнем.
Малышу было трудно идти по песку, он падал, но, поднявшись, снова упорно шел туда, где пылало и шумело море.
Он шел, и оно шло ему навстречу.
Он остановился, жмурясь от блеска. Легкий ветер раздувал его волосы и рубашечку, и длинные медленные волны подкатывали к его ногам. И он стоял и смотрел на это все.
…Две тонкие нежные руки протянулись к нему, осторожно подняли. Набежало и легло на песок огромное вечное море.
1960
ТРОЕ МАЛЬЧИШЕК У ВОРОТ
(Рассказ)
Трое мальчишек стоят у ворот красивого дома. Старинный дом на Марсовом поле, желтый с белыми колоннами. Жаркий августовский день, последняя неделя каникул, раздолья, клетчатых бобочек. Эх, хорошо было лето! И прошло…
— Закурим, — задумчиво говорит Витька и протягивает пачку «Беломора».
Сашка берет папиросу.
— А ты? — спрашивает Витька у Юрчика.
— Спасибо, нет, — отвечает Юрчик. — Я бросил.