В чем перспектива Бухарина? Его анализ неверен в самой основе. По его мнению, на первом этапе мы идем к крестьянской революции. Но ведь она не может не встретиться, не совпасть с рабочей революцией. Не может быть, чтобы рабочий класс, составляющий авангард революции, не боролся вместе с тем за свои собственные требования. Поэтому я считаю схему Бухарина непродуманной.
Второй этап по Бухарину — революция пролетарская при поддержке Западной Европы, без крестьян, которые получили землю и удовлетворились. Но против кого направлена эта революция? Бухарин в своей игрушечной схеме не дает на это ответа. Других подходов к анализу событий не было предложено.
О политическом положении. Теперь о двоевластии никто уже не говорит. Если ранее Советы представляли реальную силу, то теперь это лишь органы сплочения масс, не имеющие никакой власти. Именно поэтому невозможно “просто” передать им власть. Тов. Ленин в своей брошюре[64] идет дальше, определенно указывая, что двоевластия нет, так как вся власть перешла в руки капитала, и выставить теперь лозунг: “Вся власть Советам!” — значит заниматься донкихотством.
Если ранее без санкции Исполнительного комитета Советов никакие законы не имели силы, то теперь нет даже разговоров о двоевластии. Захватывайте все Советы, власти у вас не будет!
Мы издевались над кадетами при выборах в районные думы, так как они представляли самую жалкую группу, получившую 20% голосов. Теперь они издеваются над нами. В чем дело? В том, что власть перешла при попустительстве Центрального исполнительного комитета Советов в руки буржуазии.
Товарищи торопятся с вопросом об организации власти. Но ведь власти-то у вас нет еще!
Главная задача — пропаганда необходимости свержения существующей власти. Мы еще недостаточно подготовлены к этому. Но надо подготовиться.
Надо, чтобы рабочие, крестьяне и солдаты поняли, что без свержения нынешней власти им не получить ни воли, ни земли!
Итак, вопрос стоит не об организации власти, а об се свержении, а когда мы захватим власть в свои руки, сорганизовать ее мы сумеем.
Теперь несколько слов в ответ Ангарскому и Ногину в связи с их возражением против социалистических преобразований в России. Еще на Апрельской конференции мы говорили, что настал момент, чтобы начать делать шаги в сторону социализма (читает конец резолюции Апрельской конференции “О текущем моменте”):
“Пролетариат России, действующий в одной из самых отсталых стран в Европе, среди массы мелкокрестьянского населения, не может задаваться целью немедленного осуществления социалистических преобразований. Но было бы величайшей ошибкой, а на практике даже полным переходом на сторону буржуазии, выводить отсюда необходимость поддержки буржуазии со стороны рабочего класса, или необходимость ограничивать свою деятельность рамками, приемлемыми для мелкой буржуазии, или отказ от руководящей роли пролетариата в деле разъяснения народу неотложности ряда практически назревших шагов к социализму”
Товарищи отстали на три месяца. Что же совершилось за эти три месяца? Мелкая буржуазия расслоилась, низы уходят от верхов, пролетариат организуется, разруха растет, ставя еще настоятельнее на очередь вопрос об осуществлении рабочего контроля (например, в Питере, Донецкой области и т. п.). Все это идет на пользу положений, принятых еще в апреле. А товарищи тянут нас назад,
О Советах. Тем фактом, что мы снимаем прежний лозунг о власти Советов, мы не выступаем против Советов. Наоборот, можно и должно работать в Советах, даже в Центральном исполнительном комитете Советов — органе контрреволюционного прикрытия. Хотя Советы теперь лишь органы сплочения масс, но мы всегда с массами и не уйдем из Советов, пока нас оттуда не выгонят. Ведь мы остаемся и в фабрично-заводских комитетах и в муниципалитетах, хотя они не имеют в своих руках власти. Но, оставаясь в Советах, мы продолжаем разоблачать тактику социалистов-революционеров и меньшевиков.
После того, как контрреволюция с полной очевидностью вскрыла связь нашей буржуазии с союзным капиталом, стало еще очевиднее, что в нашей революционной борьбе мы должны опираться на три фактора: российский пролетариат, наше крестьянство и международный пролетариат, так как судьбы нашей революции тесно связаны с западно-европейским движением.
Сталин читает 9-й пункт резолюции:
9. “Задачей этих революционных классов явится тогда напряжение всех сил для взятия государственной власти в свои руки и для направления ее, в союзе с революционным пролетариатом передовых стран, к миру и к социалистическому переустройству общества”.
Преображенский. Предлагаю иную редакцию конца резолюции: “для направления ее к миру и при наличии пролетарской революции на Западе — к социализму”. Если мы примем редакцию комиссии, то получится разногласие с уже принятой резолюцией Бухарина.
Сталин. Я против такой поправки. Не исключена возможность, что именно Россия явится страной, пролагающей путь к социализму. До сих пор ни одна страна не пользовалась в условиях войны такой свободой, как Россия, и не пробовала осуществлять контроль рабочих над производством. Кроме того, база нашей революции шире, чем в Западной Европе, где пролетариат стоит лицом к лицу с буржуазией в полном одиночестве. У нас же рабочих поддерживают беднейшие слои крестьянства. Наконец, в Германии аппарат государственной власти действует несравненно лучше, чем несовершенный аппарат нашей буржуазии, которая и сама является данницей европейского капитала. Надо откинуть отжившее представление о том, что только Европа может указать нам путь. Существует марксизм догматический и марксизм творческий. Я стою на почве последнего.
Председатель. Ставлю на голосование поправку Преображенского. Отклоняется.[54]
Впервые напечатано в книге: Протоколы VI съезда РСДРП (большевиков).
Изд. “Коммунист”, 1919.
Чего хотят капиталисты?
На днях открылся в Москве второй Всероссийский съезд торговцев и промышленников. Съезд открылся программной речью лидера националистов, миллионера Рябушинского.
О чем говорил Рябушинский?
Какова программа капиталистов?
Это необходимо знать рабочим, особенно теперь, когда капиталисты командуют властью, а меньшевики и эсеры заигрывают с ними, как с “живыми силами”.
Ибо капиталисты — заклятые враги рабочих, а чтобы победить врагов, надо их знать прежде всего. Итак, чего хотят капиталисты?
Капиталисты не пустые болтуны. Они люди дела. Они знают, что коренной вопрос революции и контрреволюции — это вопрос о власти. Не мудрено поэтому, что свою речь Рябушинский начинает с этого основного вопроса.
“Наше Временное правительство, — говорит он, — которое представляло собой какую-то видимость власти, было под давлением посторонних людей. У нас фактически воцарилась шайка политических шарлатанов. Советские лжевожди народа направили его на путь гибели, и вот все русское царство стало перед зияющей бездной” (“Речь”).
Что “у нас фактически воцарилась шайка политических шарлатанов”, это, конечно, верно. Но не менее верно и то, что “шарлатанов” этих надо искать не среди “советских вождей”, а среди самих же Рябушинских, среди тех друзей Рябушинского, которые вышли 2 июля из Временного правительства, неделями торговались из-за министерских портфелей, шантажировали эсеро-меньшевистских простаков угрозой оставить правительство без кредита и, наконец, добились своей цели, заставив их плясать под свою дудку.
Ибо они, эти “шарлатаны”, а не “советские вожди” продиктовали правительству аресты и разгромы, расстрелы и смертную казнь.
64
И.В. Сталин имеет в виду брошюру Ленина “К лозунгам”, написанную в июле 1917 года (см. В.И. Ленин. Сочинения, том XXI, стр. 33). —