В результате — “общее торжество” и “удовлетворение”.
Недаром пишут в газетах, что “между министрами-социалистами и министрами-кадетами установилось большее единение, чем это было до совещания” (“Новая Жизнь”).
Кто выиграл, спрашиваете вы?
Выиграли капиталисты, ибо правительство обязалось на совещании “не допускать вмешательства рабочих (контроль!) в управление предприятиями”.
Выиграли помещики, ибо правительство обязалось на совещании “никаких коренных реформ в области земельного вопроса не предпринимать”.
Выиграли контрреволюционные генералы, ибо смертная казнь получила одобрение на Московском совещании.
Кто выиграл, спрашиваете вы?
Выиграла контрреволюция, ибо она организовалась во всероссийском масштабе, сплотив вокруг себя все “живые силы” страны вроде Рябушинского и Милюкова, Церетели и Дана, Алексеева и Каледина.
Выиграла контрреволюция, ибо она получила в свое распоряжение так называемую “революционную демократию”, как удобное прикрытие от народного возмущения.
Теперь контрреволюционеры не одни. Теперь вся “революционная демократия” работает на них. Теперь у них в распоряжении “общественное мнение” “земли русской”, которое “неуклонно” будут обрабатывать гг. оборонцы.
Коронация контрреволюции — вот результат Московского совещания.
Оборонцы, болтающие теперь о “торжестве демократии”, и не догадываются, что их взяли просто в лакеи для услужения торжествующим контрреволюционерам.
Таков и только таков политический смысл “честной коалиции”, о которой “с мольбой” говорил г. Церетели и против которой ничего не имеют гг. Милюковы.
“Коалиция” оборонцев с “живыми силами” из империалистической буржуазии против революционного пролетариата и крестьянской бедноты, — таковы итоги Московского совещания.
Надолго ли хватит оборонцам этой контрреволюционной “коалиции”-это покажет ближайшее будущее.
“Пролетарий” № 4, 17 августа 1917 г.
Передовая
Правда о нашем поражении на фронте
Ниже мы печатаем выдержки из двух статей, имеющих характер документов, о причинах июльского поражения наших войск на фронте.
Обе статьи, и статья Арсения Мерича (в “Деле Народа”), и статья В. Борисова (в “Новом Времени”[74]), стараются стать на путь беспристрастного изучения июльского поражения, скидывая со счетов дешевые обвинения недостойных людей, пускаемые в ход против большевиков.
Тем ценнее их признания и заявления.
Статья А. Мерича говорит, главным образом, о виновниках поражения. Виновниками оказываются “бывшие городовые и жандармы” и прежде всего чьи-то и “какие-то автомобили”, которые, разъезжая по армии, защищавшей Тарнополь и Черновицы, приказывали солдатам отступить. Что это за автомобили и как могли допустить командиры эту явную провокацию, — об этом, к сожалению, молчит автор. Но он ясно и определенно говорит о “провоцированном отступлении”, об “измене, разыгранной по заранее обдуманному, рассчитанному плану”, и о том, что расследование идет, что скоро “тайное станет явным”.
А большевики? А “измена большевизма”?
Об этом в статье А. Мерича — ни строчки, ни слова! Еще более интересна статья В. Борисова в “Новом Времени”. Она говорит не столько о виновниках, сколько о причинах поражения.
Она прямо заявляет, что “снимает с большевизма огульное обвинение в нашем поражении”, что дело не в большевизме, а в “более глубоких причинах”, которые надо выяснить и устранить. Но что это за причины? Это, прежде всего, непригодность для нас тактики наступления при наших “сырых генералах”, при слабости “материальной части” наших войск, при неорганизованности солдат.3атемвмешательство “дилетантских” (неопытных) элементов, настаивавших и настоявших в июне на наступлении. Наконец, слишком большая готовность правительства исполнить советы союзников о необходимости наступления, не считаясь с действительным положением на фронте.
Короче: общая “наша” неподготовленность к наступлению, превратившая это наступление в кровавую авантюру.
То есть подтверждается все то, о чем не раз предупреждали большевики и “Правда” и за что их травили все, кому не лень было.
Так говорят теперь те, кто вчера еще обвиняли нас в поражении на фронте.
Мы далеки от того, чтобы успокоиться на стратегических и иных разоблачениях и соображениях “Нового Времени”, считающего теперь нужным “снять с большевиков огульное обвинение в нашем поражении”.
Также далеки от того, чтобы сообщения А. Мерича считать исчерпывающими.
Но мы не можем не отметить, что если министерская газета “Дело Народа” не находит больше возможности молчать о действительных виновниках поражения, если даже (даже!) суворинское “Новое Время”, вчера еще обвинявшее большевиков в поражении, сегодня считает нужным “снять с большевиков” это обвинение, — то это говорит о том, что шила в мешке не утаишь, что слишком сильно бьет в глаза правда о поражении, чтобы можно было о ней молчать, что правда о виновниках поражения, вытаскиваемая на свет самими солдатами, вот-вот хлестнет по лицу самих же обвинителей, что молчать дальше значит накликать на себя беду…
Очевидно, состряпанное врагами революции, вроде господ из “Нового Времени”, и поддержанное “друзьями” революции, вроде господ из “Дела Народа”, обвинение большевиков, как виновников поражения, сорвалось бесповоротно.
Потому, и только потому решились теперь эти господа заговорить о действительных виновниках поражения.
Не правда ли: эти господа очень напоминают тех благоразумных крыс, которые первые покидают корабль, обреченный на гибель…
Какие же отсюда выводы?
Нам говорят о расследовании дела поражения на фронте, причем уверяют, что скоро “тайное станет явным”. Но какая гарантия, что результаты расследования не будут положены под сукно, что расследование будет вестись объективно, что виновные понесут должную кару?
Поэтому наше первое предложение: добиться участия представителей самих солдат в комиссии по расследованию.
Только такое участие может обеспечить действительное раскрытие виновников “спровоцированного отступления”!
Таков первый вывод.
Нам говорят о причинах поражения, предлагая не повторять старых “ошибок”. Но какая гарантия, что “ошибки” являются действительными ошибками, а не “заранее обдуманным планом”? Кто может ручаться, что после того, как “спровоцировали” сдачу Тарнополя, не “спровоцируют” еще сдачу Риги и Петрограда для того, чтобы, подорвав престиж революции, утвердить потом на ее развалинах ненавистные старые порядки?
Поэтому наше второе предложение: установить контроль представителей самих же солдат над действиями своих начальников, сменив немедля всех заподозренных.
Только такой контроль может застраховать революцию от преступных провокаций в большом масштабе.
Таков второй вывод.
“Пролетарий” № 5, 18 августа 1917 г.
Статья без подписи
О причинах июльского поражения на фронте
Всем памятны злостные наветы на большевизм, огульно обвинявшийся в поражении на фронте. Буржуазная печать и “Дело Народа”, провокаторы из “Биржевки” и “Рабочая Газета”, бывшие холопы царя из “Нового Времени” и “Известия” — все они единогласно призывали гром и молнии на головы большевиков, объявленных виновниками поражения.
Теперь выясняется, что виновников надо искать не среди большевиков, а среди тех, которые пустили в ход “таинственные автомобили”, призывавшие к отступлению и производившие панику среди солдат (см. “Дело Народа”, 16 августа).
Что это за “автомобили”, и где были командиры, допустившие шныряние этих таинственных автомобилей, — об этом молчит, к сожалению, корреспондент “Дела Народа”.
Теперь выясняется, что причину поражения надо искать не в большевизме, а в “более глубоких причинах”, в непригодности для нас тактики наступления, в нашей неподготовленности к наступлению, в “сырости наших генералов” и пр. (см. “Новое Время”, 15 августа).
74