Наша партия была права, утверждая, что директория есть замаскированная форма диктатуры контрреволюции.
Но на одной директории “далеко не уедешь”. Мастера контрреволюции не могли не понимать, что “править” страной, вкусившей плоды демократизма, при помощи одной лишь директории, без какого-нибудь “демократического” прикрытия — нельзя. “Коллективная диктатура” в форме директории — да! Но зачем ее оголять? Не лучше ли прикрыть ее каким-нибудь “предпарламентом”? Пусть живет и болтает “демократический предпарламент”, — лишь бы государственный аппарат находился в руках директории! Известно, что стряпчий Корнилова, г. Завойко, агент неизвестной фирмы в Лондоне, г. Аладьин и друг Милюкова “сам” Корнилов — первые выдвинули проект “предпарламента”, как опоры и ширмы директории, “ответственной” (не шутите!) перед этим “предпарламентом”.
Предоставим слово документу.
“Настаивая на создании директории, ген. Корнилов и его окружающие не мыслили ее вне ответственности перед страной.
М.М. Филоненко является одним из наиболее убежденных сторонников выдвинутого Аладьиным проекта о представительном органе, перед которым до созыва Учредительного собрания правительство должно быть безусловно ответственным.
В этот представительный орган, по мысли Аладьина, должны были войти 4-я Гос. дума (без правого крыла и с исключением всех ее бездеятельных членов), левые элементы первых трех дум, делегация от Центрального исполнительного комитета С.Р. и С.Д. (без ограничения представительства от партий) и 10–20 наиболее видных революционных деятелей, как Брешко-Брешковская, Кропоткин, Фигнер и др., кооптированных в состав представительного органа самим органом. Таким образом идея “предпарламента” возникла впервые у А.Ф. Аладьина” (“Новое Время”).
Итак, “предпарламент” — вот тот “представительный орган”, который должен был составить “демократическую” опору для “коллективной диктатуры” Корнилова — Керенского.
“Предпарламент”, как орган, перед которым “ответственно” правительство “до созыва” Учредительного собрания, “предпарламент”, который будет заменять Учредительное собрание до созыва последнего; “предпарламент”, который заменяет Учредительное собрание, если созыв последнего отсрочивается; “предпарламент”, который дает “юридическое основание” (ликуйте, юристы!) отсрочить созыв Учредительного собрания; “предпарламент”, как средство срыва Учредительного собрания, — в этом весь смысл контрреволюционного “демократизма” заговорщиков против революции.
Теперь ясно для всякого, что, “санкционируя” созываемый через два дня корниловский “предпарламент”, Керенский лишь исполняет иными средствами тот же самый контрреволюционный план заговорщиков против революции.
Теперь ясно для всякого, что, организуя “предпарламент” и совершая для этого ряд подлогов, Авксентьевы и Даны работали на явных и скрытых корниловцев, против революции и ее завоеваний.
Теперь ясно для всякого, что, крича об Учредительном собрании и укрепляя в то же время корниловский “предпарламент”, мудрецы из “Дела Народа” работают на срыв Учредительного собрания.
Ученики Корнилова — это все, на что оказались способными “ответственные” болтуны на “Демократическом совещании”, Церетели и Черновы, Авксентьевы и Даны.
Из рассмотренных выше документов видно, что “в деле Корнилова” мы имеем дело не с “мятежом” против Временного правительства, и не с простой “авантюрой” честолюбивого генерала, а с форменным заговором против революции, с заговором, организованным и строго продуманным.
Организаторы и вдохновители заговора: контрреволюционная часть генералитета, представители партии кадетов, представители московских “общественных деятелей”, наиболее “посвященные” члены Временного правительства и — не последние по значению! — некие представители неких посольств (о них “записка” Корнилова умалчивает).
То есть все те, которые с “восторгом” встречали Корнилова на Московском совещании, как “признанного вождя России”.
“Заговор Корнилова” есть заговор империалистической буржуазии против революционных классов России, против пролетариата и крестьянства.
Цель заговора: разгром революции и установление диктатуры империалистической буржуазии.
Были разногласия между заговорщиками, но разногласия мелкие, количественные. Выражались они в “темпе правительственных мероприятий”: Керенский хотел действовать осторожно и с оглядкой, а Корнилов “пер напрямик”. Но в основном все они сходились: установление диктатуры империалистической буржуазии в виде “коллективной диктатуры” директории, прикрытой для обмана простаков “демократическим” предпарламентом.
В чем состоит характерная черта диктатуры империалистической буржуазии?
Прежде всего в том, что такая диктатура есть господство воинствующего и эксплуатирующего меньшинства над трудящимся и жаждущим мира большинством. Прочтите “записку” Корнилова, пересмотрите “переговоры” с членами правительства: там говорится о мерах для подавления революции, говорится о путях для укрепления буржуазного строя и продления империалистической войны, но нет там ни одного слова о крестьянах, требующих землю, о рабочих, требующих хлеба, о большинстве граждан, жаждущих мира. Более того, вся “записка” построена на том предположении, что необходимо держать массы в железных тисках, а бразды правления должны быть в руках кучки диктаторов.
Во-вторых, в том, что диктатура империалистической буржуазии есть диктатура закулисная, тайная, прикрытая, рассчитанная на обман масс. Познакомьтесь с “запиской” и поймете, с каким усердием старались гг. заговорщики скрыть свои черные планы и закулисные махинации не только от масс, но и от своих сослуживцев и партийных “друзей”. Для обмана масс был состряпан план “демократического” предпарламента, ибо о каком демократизме может быть речь при смертной казни в тылу и на фронте? Для обмана масс была сохранена “Российская республика”, ибо о какой республике может быть речь при всевластии группки из пяти диктаторов!
Наконец, в том, что диктатура империалистической буржуазии есть диктатура, опирающаяся на насилие над массами. Никакой другой “верной” опоры, кроме систематического насилия над массами, нет и не может быть у такой диктатуры. Смертная казнь в тылу и на фронте, милитаризация заводов и железных дорог, расстрелы — таков арсенал этой диктатуры. “Демократический” обман, подкрепляемый насилием; насилие, прикрываемое “демократическим” обманом, — таковы альфа и омега диктатуры империалистической буржуазии.
Заговорщики хотели установить в России такую именно диктатуру.
Мы далеки от того, чтобы усматривать причину заговора в злой воле отдельных героев. Мы также далеки от того, чтобы объяснять заговор властолюбием его инициаторов. Причины контрреволюционного заговора кроются глубже. Их нужно искать в условиях империалистической войны. Их нужно искать в потребностях этой войны. Политика наступления на фронте, усвоенная в июне месяце Временным правительством, — вот где нужно искать основу, подготовившую заговор контрреволюционеров. Везде, во всех воюющих государствах, политика наступления в атмосфере империалистической войны вызывала необходимость упразднения свобод, введения военного положения, установления “железной дисциплины”, ибо при максимальных свободах немыслимо безнаказанно гнать массы в бойню, затеянную хищниками мира. Россия не могла быть в этом отношении исключением.
Под давлением империалистических клик, отечественных и союзных, в июне провозглашается наступление на фронте. Солдаты отказываются молча идти в наступление. Начинается расформирование полков. Эта мера оказывается недействительной. Армия признается ввиду этого “небоеспособной”. В интересах “поднятия боеспособности” армии Корнилов (и не только Корнилов!) требует закона о смертной казни на фронте, запретив предварительно митинги и собрания солдат. Солдаты и рабочие в тылу протестуют против этого, поощряя возмущение солдат на фронте. В ответ на это фронтовые генералы при поддержке буржуазии требуют распространения смертной казни в тылу, милитаризации заводов и железных дорог. План диктатуры и заговор является лишь логическим развитием этих мер. Такова краткая история “восстановления железной дисциплины” и развития контрреволюции, картинно изложенная в “записке” Корнилова. Контрреволюция пришла с фронта, возникнув на почве потребностей наступления в условиях империалистической войны. Заговор имел целью организовать и оформить уже имевшуюся контрреволюцию, распространив ее на всю Россию.