«Мой товарищ сквозь эту потерю прошел…»
Мой товарищ сквозь эту потерю прошел
лет пятнадцать назад,
и он вспомнил, как выход нашел:
— Телевизор купи, — говорит, — телевизор
и сиди вечерами, вперив в него взор,
словно ты в доме отдыха ревизор
или провинциальный провизор.
Я с момента изобретения
телевидения не люблю.
Тем не менее, тем не менее
телевизор я вскоре куплю,
потому что, как ни взгляну,
все четыре программы полезны,
чтоб засыпать образовавшуюся бездну
и заполнить установившуюся тишину.
«Кучка праха, горстка пепла…»
Кучка праха, горстка пепла,
всыпанные в черепок.
Все оглохло и ослепло.
Обессилен, изнемог.
Непомерною расплатой
за какой-то малый грех —
свет погасший, мир разъятый,
заносящий душу снег.
«Страшно сохнет во рту…»
Страшно сохнет во рту.
Рот как вяленый.
Полнедели — как не житье.
Сбитый с ног,
сшибленный,
сваленный,
получаю свое.
Получаю все, что положено
за свое персональное зло.
Так хотелось, чтоб по-хорошему,
но не вышло.
Нет — не прошло.
«Не на кого оглядываться…»
Не на кого оглядываться,
не перед кем стыдиться.
Вроде бы жить и радоваться.
Мне это не годится.
Мне свобода постыла
та, что бы ты не простила.
Мне не надобна воля
та, где тебя нет боле.
«Сократились мои обязанности…»
Сократились мои обязанности
не до минимума — до нуля,
до той грозной отметки опасности,
когда больше не держит земля,
когда можно легким усилием,
поворотом одним руки
улететь вослед птичьим крыльям
за перистые облака.
ВОТ КАКОЕ НАМЕРЕНИЕ
А намеренье такое:
чуть немного погодя,
никого не беспокоя,
никого не тяготя,
отойти в сторонку смирно,
пот и слезы отереть,
лечь хоть на траву и мирно,
очень тихо помереть.
ПРОСТО ЖАЛОБЫ
Не тристии, а жалобы,
и вспомнить не мешало бы,
что за стеной соседи
с работы устают,
и сетованья эти
поспать им не дают.
Не тристии, а стоны
пронзительного тона.
Не тристии, а скрежеты,
мешающие всем,
и я себе: пореже ты
стони, когда совсем
сдержать не можешь стона,
тогда только стони,
не повышая тона.
И долго не тяни.
ВОПРОСЫ к СЕБЕ
Доделывать ли дела?
С одной стороны, конечно,
как быть без цели конечной —
уничтожения зла.
Зато, с другой стороны,
при всех душевных высотах,
усилия наши равны нолю
или ноль ноль сотых.
Усилия наши равны
тому прошлогоднему снегу,
что где-то остался для смеху
по милости дружной весны.