Если в жизни поднебесной
Существует дух прелестный,
То тебе подобен он,
Я скажу тебе резон:
Невозможно!
Amour, exil[6] –
Какая гиль!
Не смею вам стихи Баркова
Благопристойно перевесть,
И даже имени такого
Не смею громко произнесть!
Когда, стройна и светлоока,
Передо мной стоит она…
Я мыслю: «В день Ильи-пророка
Она была разведена!»
Вези, вези, не жалей,
Со мной ехать веселей.
Мне изюм
Нейдет на ум,
Цуккерброд
Не лезет в рот,
Пастила нехороша
Без тебя, моя душа.
«Уродился я, бедный недоносок…»*
Уродился я, бедный недоносок,
С глупых лет брожу я сиротою;
Недорослем меня бедного женили;
Новая семья не полюбила;
Сударыня жена не приласкала.
«Брадатый староста Авдей…»*
Брадатый староста Авдей
С поклоном барыне своей
Заместо красного яичка
Поднес ученого скворца.
Известно вам: такая птичка
Умней иного мудреца.
Скворец, надувшись величаво,
Вздыхал о царствии небес
И приговаривал картаво:
«Христос воскрес! Христос воскрес!»
«За Netty сердцем я летаю…»*
За Netty сердцем я летаю
В Твери, в Москве –
И R и О позабываю
Для N и W. *
«Как быстро в поле, вкруг открытом…»*
Как быстро в поле, вкруг открытом,
Подкован вновь, мой конь бежит!
Как звонко под его копытом
Земля промерзлая звучит!
Полезен русскому здоровью
Наш укрепительный мороз;
Ланиты, ярче вешних роз,
Играют холодом и кровью.
———
Печальны лес и дол завялый,
Проглянет день – и уж темно,
И, будто путник запоздалый,
Стучится буря к нам в окно…
«Лищинский околел – отечеству беда!..»*
Лищинский околел – отечеству беда!
Князь Сергий жив еще – утешьтесь, господа.
«Покойник, автор сухощавый…»*
Покойник, автор сухощавый,
Писал для денег, пил для славы.
Отрывки*
Но ты забудь меня, мой друг,
Забудь меня, как забывают
Томительный печальный сон,
Когда поутру отлетают
И тень и . . . . . .
Но вы во мне почтили годы
Волненьем жизни утомленный,
Оставя заблуждений путь,
Я сердцем алчу отдохнуть.
Я близ тебя, мой друг бесценный,
Тебе принес . . . . . .
Проснулся я – последний сон
Исчез – . . . . . . улетает,
Но . . . . . . . . небосклон
Еще . . . . . . . почивает
В рюмке светлой предо мною
Брызжет, пенится вино.
1829
Ел. Н. Ушаковой*
В альбом
Вы избалованы природой;
Она пристрастна к вам была,
И наша вечная хвала
Вам кажется докучной одой.
Вы сами знаете давно,
Что вас любить немудрено,
Что нежным взором вы Армида,
Что легким станом вы Сильфида,
Что ваши алые уста,
Как гармоническая роза…
И наши рифмы, наша проза
Пред вами шум и суета.
Но красоты воспоминанье
Нам сердце трогает тайком –
И строк небрежных начертанье
Вношу смиренно в ваш альбом.
Авось на память поневоле
Придет вам тот, кто вас певал
В те дни, как Пресненское поле1
Еще забор не заграждал.
Е. П. Полторацкой*
Когда помилует нас бог,
Когда не буду я повешен,
То буду я у ваших ног,
В тени украинских черешен.
«Подъезжая под Ижоры…»*
Подъезжая под Ижоры,
Я взглянул на небеса
И воспомнил ваши взоры,
Ваши синие глаза.
Хоть я грустно очарован
Вашей девственной красой,
Хоть вампиром именован
Я в губернии Тверской,
Но колен моих пред вами
Преклонить я не посмел
И влюбленными мольбами
Вас тревожить не хотел.
Упиваясь неприятно
Хмелем светской суеты,
Позабуду, вероятно,
Ваши милые черты,
Легкий стан, движений стройность,
Осторожный разговор,
Эту скромную спокойность,
Хитрый смех и хитрый взор.
Если ж нет… по прежню следу
В ваши мирные края
Через год опять заеду
И влюблюсь до ноября.