Буржуйский прихвостень и верный подголосок,
Друг шейдемановцев, марксистский недоносок,
Зломеньшевистская кликуша-плачея,
Мартушка в горести льет слезы в три ручья.
Несчастный, Генуей и день и ночь он бредит,
Туда – в мечтах своих – он, гость незваный, едет,
И, у Антанты взяв и пропуск и пароль,
Там выполняет он предательскую роль.
Предатель искренний и яростно-упорный,
Он фанатически творит свой подвиг черный:
Не в силах будучи погнать Россию вспять,
Он воет в бешенстве: «Распять ее! распять!!
Пусть, бравшей верх по-днесь над вражеской расправой,
Ей станет Генуя – Голгофою кровавой!!»
Но… «агнец» жертвенный из жертвенной Москвы
На агнца непохож и голову, увы,
Пред кем-нибудь склонять не выявил желанья…
И шею подставлять не хочет для закланья.
Нет, как нам мирные условья ни нужны,
Но мы не думаем наш меч влагать в ножны.
Мы в Геную пойдем для сделки, нам полезной,
Уступчивы в одном, другом, но не во всем,
И руки мирные мы мирно потрясем…
Рукой, обтянутой перчаткою железной.
Все ясно*
По поводу разоблачений эсеровской работы: убийства Володарского и Урицкого, покушения на Ленина и т. д.
Внешний лоск, из лакейской – манеры,
А на деле – бандитам родня.
Социал-р-р-революционер-р-ры
Снова сделались темою дня.
О делах их читаю без боли:
Много чести такой мелкоте.
Политические Р-р-рокамболи
Перед нами во всей наготе!
Приютит ли их «двухсполовинный»?
Или выгонит даже «второй»?[5]
Злодеяний их перечень длинный
Ставит крест над их тайной игрой.
Буржуазной капеллы хористы,
Шайка трижды продажных Иуд,
Господа «социал-кураристы»
Ничего уж не спрячут под спуд.
Ясно все! Никаких отговорок.
Все гнилое нутро – напоказ.
Пусть же будет недремлюще зорок
Наш испытанно-бдительный глаз!
Мстя убийцам, что рыщут тропами,
Сторожа пролетарских предтеч,
Пусть над медными их черепами
Пролетарский опустится меч!
«Golos Rossii»*
Russische Tageszeitung fur Politik. Berlin, Friedrlchstrasse. Einzelpreis 1 Mark.[6]
Поль Милюков – в интересах общего дела – переуступил В. Чернову свою берлинскую газету
Берлин… «Как много в этом звуке
Для сердца „русского“ слилось!»
С Россией подлинной в разлуке
Там швали всякой набралось.
Как черви в уличном отхожем
(Ни с чем иным сравнить не можем!),
Скрепляя внутреннюю связь,
Клубится эта гниль и мразь.
Под треск черновской балаболки
Она свивается плотней,
Того не чуя, что над ней
Уже навис… ушат карболки.
Про то пронюхав, Милюков
Вильнул хвостом – и был таков!
Кичась эсеровским паролем,
Чернов, подарок подхватив,
Заголосил на тот же, Полем
Ему завещанный, мотив.
Певцы несходного обличья,
Но Golos – нету в нем различья.
И Врангель пишет: «Мой дюша,
Ваш голёс – ошин караша!»
Чернов польщен. Кому не лестно?!
А Мартов с Даном тут как тут!
«Вас Носке с Адлером зовут…
Мы с вами выступим совместно…
Единый фронт и общий рейс…»
* * *
Rossii… Golos… Einzelpreis!..
Львиное угощение*
(Перевод с арабского)[7]
Позарившись однажды на быка,
Но с крепкими его считаяся рогами,
Лев стал хитрить и речь повел издалека:
«Дружище, мы с тобой живем как бы врагами,
Хотя в открытой мы не состоим войне.
Ягненка жирного зарезав для обеда,
Сегодня я тебя, как доброго соседа,
Прошу пожаловать ко мне!»
Хоть не влекла быка совсем мясная пища,
Пошел к соседу он, скрывая тайный страх,
Но, увидав у львиного жилища,
Как много хворосту пред ним, а на кострах
Шипят громадные какие сковородки,
Он, не пытаяся уже свой страх прикрыть
Солидной важностью медлительной походки,
Помчал назад во всю бычачью прыть.
«Др-р-руг! – рявкнул сзади лев с великим возмущеньем, –
Ты что же? Брезгуешь соседским угощеньем?!»
«Почтенный мой сосед, – бык молвил, – извини,
Но я давно уж из пеленок.
Вид сковород твоих… Готовились они,
Видать, для большего кого-то, чем ягненок!»
* * *
Арабской басни я дал точный перевод.
Искать не надо в ней особенной загадки.
Но если б к злобе дня я сделал в ней подход,
То я бы высмеял Ллойд-Джорджевы повадки,
Затем сказал бы я, не скрывши наших нужд,
Что и когтисты мы, не только что рогаты,
Что, не в пример быку, мы опытом богаты
И что нам всякий страх пред львиным рыком чужд:
Того не будет ввек, чтоб в каторжных колодках
Мы приняли чужой, злой, вражеский устав, –
Чтоб Русь зажарили, на части распластав,
На генуэзских сковородках!
Не политическое ратоборство, а юридическое крючкотворство*
Наша задача и наши намерения состоят исключительно в юридической защите эсеров.
Что Вандервельде нюх имеет преизрядный,
Тому пример наглядный:
Политик с ног до головы,
Нюхнув эсеров, он сказал им: «Не взыщите!
Я ль не защитник ваш? Но факты таковы,
Что мне приходится держаться при защите
Лишь юридической канвы!»
И вот мы все увидим в сроке скором,
Как будет сей отъявленный… юрист
(Чуть не сказал: авантюрист!)
Бороться не с судом, а с строгим приговором:
Статья не выручит, так, может, манифест.
* * *
Так шустрый адвокат заране ставит крест
Над окончательно «засыпавшимся» вором!
Догенуэзился*
(Телеграмма)
вернуться
4
Плачея – плакуша, плакальщица, женщина, которая по найму вопит, воет, плачет, причитает по покойнику.
вернуться
6
«Голос России». Русская ежедневная политическая газета. Берлин. Фридрихштрассе. Цена отдельного номера 1 марка.