1933
Праздник с боем
Зажарен барашек,
и крепок арак,
и щелкают крепко
орехи.
Веселая молодость
пляшет в горах,
заплаты зашив
и прорехи.
На цыпочки встаньте
и бейте в ладоши,
и пойте
на празднике молодежи.
«Скажи мне,
горная красавица,
женщина-князь,
с какими зернами
соприкасается
земная грязь?
С какими зернами,
с какой пшеницею,
с каким овсом?
Как песня грянется
и раззвенится в ней –
все обо всем?!
Довольно сердиться,
довольно мучиться,
зрачком блистать!
Какая молодость,
какое мужество
тебе под стать?
Уши твои
не завешены золотцем;
смугла рука, –
ладонью накрепко
сжата мозолистой
седла лука.
Какою ж песнею
тебе прославиться?
Какая вязь
тебя опутает,
земля-красавица,
женщина князь?»
Звоном сазандари
поступь раззадаривай!
Песня, рядом говори
дудкою дутаровой!
Бейте, бубны,
млейте, струны!
Не жалейте, руки,
бычьих кож!
Пыль со стали
можно сдунуть, –
также – с сердца
лень и ложь.
Станем рядом,
станемте кругами!
Блеск,
быстрь,
свист,
лязг!
Нашими трудами,
нашими руками
обновляется
земля.
Слезы – вдребезги!
Горе – на кусочки!
Наша пляска
такова:
выгни подошвы,
стань на носочки,
птицей вейтесь,
рукава!
Мягче шерсти,
легче ласки
переступы
каблука.
Реки в беге,
горы в пляске
обгоняют
облака.
Звенит сазандарп,
взывает дутар,
взмывает
запевистый голос,
и вдруг –
за ущельем тяжелый удар
как будто
скала раскололась!
Ставь кружки!
Рявк пушки!
Добровольцы!
Добровольцы!
Волчьи сотники –
Шкуро!
«Забирайте
красных в кольца,
чтоб запомнили урок!
Выходи,
кто побогаче!
Выдавай,
кто победней!»
Весь аул
в кольцо охвачен,
в цепь
разведочных огней.
Красные мюриды!
Круча, склон!
Повод подберите,
шашки вон!
Некуда деваться –
ветер в лоб,
надо прорываться
с верхних троп.
На праздник ват
грабежом и разором –
темнейте, сакли,
и, пляска, пустей! –
привел ваш князь,
полковник Анзоров,
незваных
белых
шумливых гостей.
Белая застава.
Молча!
Стоп!
Лошадей
за храпы!
Тихо чтоб!
Красные мюриды –
вскользь с коней.
Мимо,
мимо,
мимо –
ряд теней.
А над аулом
пели и пели,
визжа,
как летучие мыши,
шрапнели,
и жалобно
шевелил ветвями
обрезанный
пулеметом куст.
Где было веселье –
там яма на яме.
Разбитый аул –
обезлюжен и пуст.
1933
Партизанская лезгинка
За аулом далеко
заржала кобыла…
«Расскажи нам, Шалико,
что с тобою было.
От каких тяжелых дел,
не старея,
молодым ты поседел,
спой скорее».
– Подымался в горы дым
ночь – стыла.
Заезжали джигиты
белым – с тыла.
Потемнели звезды,
небеса пусты,
над ущельем рос дым,
зашуршали кусты.
Я шепчу, я зову.
Тихи сакли.
Окружили наш аул
белых сабли.
Шашки светятся.
Сердце, молчи!
В свете месяца –
зубы волчьи.
За зарядом заряд…
Пики близки.
У меня в газырях –
наших списки.
Скачок в стремя!
Отпустил повода,
шепчу в темя:
«Выручай, Тахада!»
Натянула повода,
мундштук гложет,
отвечает Тахада,
моя лошадь:
«Дорогой мой товарищ,
мне тебя жалко.
Сделаю, как говоришь,
амханого Шалико!»
С копыт камни,
горы мимо,
вот уже там они –
в клочьях дыма.
Ас-ас-ас-ас! –
визжат пули.
Раз-раз-раз-раз! –
шапку сдули.
Разметавши коня,
черной птицей
один на меня
сбоку мчится.
На лету обнялись,
сшиблись топотом
и скатились вниз,
и лежим оба там.
Туман в глазах,
сломал ногу…
Но не дышит казак:
слава богу!
Полз день, полз ночь –
горит рана.
Рано – поздно,
поздно – рано.
Ногу в листья обложив,
вы меня вынесли.
В этой песне нету лжи,
нету вымысла.
Грудь моя пораненная
конца избежала…
Жареная баранина
на конце кинжала.
В кольцо, в кольцо!
Пики далеко!
Кацо, кацо,
Нико, Шалико!