1933
Память о Лазо
Вы убили
нашего Лазо,
крадучись
и от людей таяся;
а потом,
скрывая свой позор,
убрались тихонько
восвояси.
Помню,
как у грузчиков,
в порту
речь держал он
во Владивостоке;
а ему –
смертельную черту
подводил
ваш тусклый взгляд
жестокий.
Затащили,
взяв из-за угла,
одного –
десятки лап паучьих;
но вовек
не затушить угля
от костей его
на эти кручах.
Что же
помогло вам
в чем-нибудь,
что убийством
руки замарали?
Легче ли
вздохнула
ваша грудь,
уголовной марки
самураи?
Он стоит,
веселый военком,
как тогда,
открыто
перед всеми,
и – огонь
пылающим венком
на его
красноармейском шлеме.
Он зовет нас
за собой,
туда,
где мы с вами
схватывались
насмерть,
где вы,
пряча глазки
от стыда,
крабами
карабкались
на транспорт.
1938
Памяти Клавы
Она была
красавицей такою,
какой гордятся,
доводясь сродни.
Она была
веселою рекою,
в которой
отразились наши дни.
А если
над умолкнувшим потоком
протянутая
засыхает ветвь, –
то как же нам
в суровом и жестоком
молчанье
не застыть,
не помертветь?
Нам
не истолковать ее превратно –
ее движений,
смеха,
ясных глаз,
как и не возвратить
ее обратно,
утраченной,
украденной у нас.
Мы были ей
действительностью,
явью,
и вместе с ней
умолкли,
отцвели
и отошли
к зеленому заглавью,
в прошедшую
историю земли.
Когда чахотка
сдавит горло друга
или внезапный выстрел
прозвучит,
тогда земля
косит полета угол
и солнца
криво падают лучи.
И все,
что нам казалось раньше раем,
идет винтом,
как Данта тусклый ад;
и мы
ступени эти измеряем,
тупея
от понесенных утрат.
Я не хочу
спускаться
ниже,
ниже…
Я не хочу,
чтобы меня вели
туда,
где солнце,
угасая,
лижет,
как край котла,
кровавый бок земли.
Роман прошлого года
1
Под теплым весенним крутым дождем
стоит ваш дом.
Всех сладких весенних дождей вождем
молчит ваш дом.
Струится, бормочет и каплет с крыш
весна и тишь.
Мы с домом под ливнем – мокры, как мышь…
Струится с крыш.
Мы с ливнем вдвоем на крыльце твоем
о весне поем.
Со сладким весенним дождем вдвоем –
на крыльце твоем.
2
Ночь соблазнительна. Сами светят
синью своей небеса.
Как хорошо, что весна на свете!
Как это описать?
Только прислушайся, только приблизься, –
как эти ветви сочны!..
Слышишь, как сами шевелятся листья
этих деревьев ночных?
Этих ветвей, еще тонких и слабых,
чуешь победную дрожь?
Как этот тонкий и радостный запах
в каждую голову вхож!..
3
Рука тяжелая, прохладная,
легла доверчиво на эту,
как кисть большая виноградная,
захолодевшая к рассвету.
Я знаю всю тебя по пальчикам,
по прядке, где пробора грядка,
и сколько в жизни было мальчиков,
и как с теперешним несладко.
И часто за тебя мне боязно,
что кто-нибудь еще и кроме
такую тонкую у пояса
тебя возьмет и переломит.
И ты пойдешь свой пыл раздаривать,
и станут гаснуть окна дома,
и станет повторенье старого
тебе – до ужаса знакомо.
И ты пойдешь свой пыл растрачивать…
Пока ж с весной не распрощаться,
давай всерьез, по-настоящему,
поговорим с тобой про счастье.