только на основании сведений о дурном характере, и к случаям осуждения только на основании преступного факта, который может быть следствием несчастного и рокового стечения внешних обстоятельств и против которого, вместе с заподозренным, громко вопиет безупречная и чуждая злу прошлая жизнь подсудимого. Поэтому в тех случаях, когда сведения о личности обвиняемого необходимы, как освещающие темные стороны преступного дела, и если, по условиям места, дознание чрез окольных людей было бы нецелесообразно и даже вовсе не осуществимо, возможен допрос свидетелей, указания на которых почерпнуты путем дознания или ссылки самого обвиняемого. Приведенные мотивы к ст. 454 не отрицают такого допроса, если вызовом этих свидетелей они не ставятся в необходимость бросать надолго свои занятия и место своего жительства и удаляться от них на большие пространства. Есть даже случаи, где и при возможности произвести дознание на месте его приходится заменить допросом свидетелей. Таковы, например, случаи, предусмотренные пятым пунктом 707 статьи Устава уголовного судопроизводства, когда явится необходимость допросить окольных людей в местечках, населенных евреями или раскольниками, по делу о их бывшем единоверце, обратившемся в христианство или православие. Здесь поневоле придется допрашивать свидетелей, стоящих вне предполагаемой религиозной нетерпимости, дающей обвиняемому право на отвод, по 462—464 статьям Устава уголовного судопроизводства, всех своих бывших единоверцев. Затем, практикой Правительствующего Сената по делам Рыбаковской 1868 года, № 829, и по делу Умецких, 1869 года, № 160, допрос свидетелей, характеризующих личность подсудимого, хотя бы произведенный и не в порядке дознания чрез окольных людей, признан не нарушающим его прав и не подлежащим обжалованию, если только показания этих свидетелей были своевременно ему предъявлены и он не был лишен возможности, согласно 449 статье Устава уголовного судопроизводства, представить какие-либо обстоятельства в их опровержение, а решениями по делам Насавина, 1869 года, № 564, и Паскаля, 1876 года, № 185, установлено, что и независимо от дознания чрез окольных людей вопросы о занятиях, образе жизни и связях обвиняемого, как такие, которые не могут быть признаваемы не относящимися к делу, могут быть предлагаемы в судебном заседании, а следовательно, и при следствии каждому свидетелю. Наконец, на возможность и, в некоторых случаях, даже необходимость допроса таких свидетелей указывают и права, принадлежащие сторонам, ходатайствовать о вызове новых свидетелей. Прокурору, в силу 573 статьи Устава уголовного судопроизводства, не может быть отказано в вызове лиц, указываемых им в особом требовании, предъявленном до открытия судебного заседания, хотя бы они и не были допрошены на предварительном следствии или, будучи допрошены, были вычеркнуты обвинительною камерой из списка, как это объяснено в решении по делу Маляревского, № 118, за 1874 год. Очевидно, что между такими лицами могут быть и свидетели о поведении подсудимого. Но если они могут появиться прямо на судебном следствии, то в интересах самого обвиняемого желательно, чтобы они были вызываемы на предварительное следствие, в течение которого с их показаниями можно ознакомиться заранее, до поступления дела в суд, как было, например, в настоящем случае, где ознакомление подсудимого с делом произошло почти за год до заседания, и подготовиться к опровержению и обороне. Судебная практика обыкновенно предоставляет подсудимому широкий простор в вызове свидетелей, могущих сказать что-либо о его личности и в его пользу. От этого приема правосудие ничего не теряет, но живая правда дела иногда много выигрывает. Так было и в настоящем деле, и Назаров широко воспользовался правом вызова благомыслящих о нем свидетелей.