Обращаясь к вопросу о неопределении Черемновым цифры отыскиваемого им вознаграждения, я нахожу, что ввиду зависимости производства о размерах присуждаемого вознаграждения от обстоятельств, признанных присяжными, незаявление такой цифры в первоначальном прошении о предъявлении иска не дает основания к устранению гражданского истца. По существу отношения Черемнова к делу нельзя отрицать его права на иск с Назарова, во-первых, потому, что потерпевшая со времени совершения над нею деяния, указанного 1525 статьей Уложения, до своего самоубийства находилась в болезненном состоянии и могла требовать помощи от отца, у которого по закону (174 статья X тома ч. 1) . она находилась на попечении и который поэтому и в силу примечания к статье 1532 Уложения имел равное с нею право на принесение жалобы, и, во-вторых, потому, что изнасилование Черемновой, связанное с ее последующим самоубийством, давало отцу, лишившемуся будущей опоры, право иска, ввиду 194 статьи I части X тома и 143 статьи Устава о наказаниях. Но, независимо от этого, нельзя не признать, что отказ отцу в случае, подобном настоящему, вправе доказывать факт преступления, хотя бы и ввиду самого малого вознаграждения, едва ли соответствовал бы требованиям справедливости. Возможно ли устранить от участия в процессе человека, относительно дочери которого ставится альтернатива: или продажная женщина и шантажистка, или несчастная жертва грубого насилия?.. Честь и доброе имя безвременно сошедшей в могилу дочери, которая не может сама встать на свою защиту, есть достояние ее отца и матери, и они должны быть допущены к охранению этого достояния от ущерба путем живого участия в деле, которое возможно лишь в роли гражданского истца. Я вовсе не желал бы чрезмерного расширения гражданского иска на суде уголовном, но полагаю, что есть случаи, редкие и исключительные, в которых узко-формальные требования по отношению к гражданскому иску не должны быть применяемы. Если наряду с прокурором по каждому делу о пустой краже пускают гражданского истца, имеющего право доказывать факт преступления даже и при отказе прокурора от обвинения, то ужели можно безусловно устранить от этого потерпевшего, детище которого, грубо опозоренное, покинуло жизнь в горьком сознании невозможности добиться правды и защиты? Правительствующий Сенат признавал правильным допущение гражданскими истцами жен по делам о лжесвидетелях, выставленных их мужьями по (бракоразводному делу. Так было по делу Тупицына, 1876 года, № 14, и по делу Залевского, Хороманского и Гроховского в 1874 году. Очевидно, что не о материальном убытке шло здесь дело. Он слишком отдален, условен и неопределен. Дело касалось чести жены, обвиняемой в прелюбодеянии, для которой признание факта лжесвидетельства было равносильно признанию ее чистоты и верности супружескому долгу. Аналогичное положение представляет собою дело Назарова, и, по мнению моему, суд исполнил свою задачу, признав отца Черемновой потерпевшим и допустив его в качестве гражданского истца.