Без жизни отжил я, и жду,
Что смерть свой бледный лик покажет
И грозно скажет:
«Иду!»
«Вчера в бессилие печали…»
Вчера в бессилие печали
Я был угрюмо погружён, –
Слова докучные звучали,
И чьи-то тяжкие шаги.
Из-за угла за мной следили
Глаза неутомимых жён,
За мной по улицам ходили
Неумолимые враги.
«Настроений мимолётных…»
Настроений мимолётных
Волны зыбкие бегут
И стремлений безотчётных
Пену мутную несут.
Сменой их нетерпеливой
Как душа утомлена!
Как тревогою ревнивой
О промчавшемся полна!
Лаской, негой, песней звучной,
О, волшебница любовь!
Задержи полёт докучный
Исчезающих часов.
Оборви рукою нежной
Ту связующую нить,
Что из сердца в мир безбрежный
Я, безумец, вздумал свить!
Отгони своим дыханьем
Звуки жизни, жизни сны,
И повей очарованьем
Расцветающей весны.
Очаруй мой дух унылый,
Утомлённый и больной,
Грёзой девственной и милой,
Небледнеющей мечтой.
«Не рождена притворством…»
…Не рождена притворством
Больная песнь моей тоски:
Её жестокие тиски
Ни трудовым моим упорством,
Ни звонкой радостью весны
Не могут быть побеждены.
Её зародыши глубоки,
Её посеяли пороки,
И скорбь слезами облила,
И солнце правды беспощадной
Дарует жизни безотрадной
Довольно света и тепла.
«Цветы роняют вешний аромат…»
Цветы роняют вешний аромат,
Слова теряют смысл первоначальный,
Сменился юный пыл досадою печальной,
И песни прежние докучливо звучат, –
И лишь позор нагого преступленья
Заманчив, как всегда,
И сладко нам немое исступленье
Безумства и стыда.
«Полон дикими мечтами…»
Полон дикими мечтами,
Устремил я взоры в твердь,
Где лазурными очами
И блестящими лучами
Улыбается мне смерть.
Там прозрачно тучи тают,
Там покорно и мертво,
Там багряно умирают
Грёзы сердца моего.
На лицо моё упали
Беспощадные лучи,
Как могучий вопль печали,
Безотрадно горячи.
Укоризненно и строго
Ими смерть мне шлёт отказ:
«Жди, – не кончена дорога,
Не настал ещё твой час».
Вся горит и вся сверкает
Залитая солнцем твердь,
Где в пустой дали сияет
Утешительница-смерть.
«Сладко мечтается мне…»
Сладко мечтается мне,
Слабо мерцает лампада,
Тени скользят по стене.
Тихо мечтается мне
Тайная сердцу услада.
Рядом со мной ты опять, –
Я ль не отдамся отраде?
Сладко с тобой мне мечтать,
Сердце трепещет, – опять
Радость в потупленном взгляде.
«В пути безрадостном среди немой пустыни…»
В пути безрадостном среди немой пустыни
Предстала предо мной
Мечта порочная, принявши вид богини
Прекрасной и нагой.
Рукою нежной разливала
Из тонкого фиала
Куренья дымные она,
И серебристо обвивала
Её туманная волна.
И где она ногою голой
Касалася сухой земли,
Там грешные цветы толпой весёлой
Бесстыдные, пахучие цвели.
И предо мной склонившись, как рабыня,
Она меня к греху таинственно звала, –
И скучной стала мне житейская пустыня,
И жажда дел великих умерла.
«Нет, не любовь меня влекла…»
Нет, не любовь меня влекла,
Не жажда подвига томила, –
Мне наслаждения сулила
Царица радостного зла.
Окружена прозрачной дымкой
Порочных снов и злых страстей,
Она сошла к душе моей
Ожесточённой нелюдимкой,
И научила презирать
Людские скучные забавы,
И чары тайные вкушать,
Благоуханные отравы.
Восторгов тщетных, грёз ночных
Струи кипучие так сладки, –
Но в сердце копятся от них
Противно-горькие осадки.
«Мы поздно встретились. Весёлости чужда…»
Мы поздно встретились. Весёлости чужда
Моя душа, пропитанная ядом
Порочных дум, и чувств, и тайного стыда,
И жажды злых страстей с позором их и чадом.
Мы поздно встретились. Отрадные слова
Я позабыл давно, как детский сон неясный,
К душе коснувшейся едва,
К душе и суетной, и страстной.
Ты – юная, ты – резвая, – но ты
Смутишься пред моей томительною страстью.
Ты не поймёшь моей мучительной мечты,
К иному устремишься счастью.
«О смерть! Я – твой. Повсюду вижу…»
О смерть! Я – твой. Повсюду вижу
Одну тебя, – и ненавижу
Очарования земли.
Людские чужды мне восторги,
Сраженья, праздники и торги,
Весь этот шум в земной пыли.
Твоей сестры несправедливой,
Ничтожной жизни, робкой, лживой,
Отринул я издавна власть.
Не мне, обвеянному тайной
Твоей красы необычайной,
Не мне к ногам её упасть.