Хартия отрицала его и в другом отношении, а именно — заявляла, что только назначенные королем судьи признаются несменяемыми (ст. 58). Таким образом, судьи, назначенные при прежнем режиме, не пользовались правом несменяемости, если только они не получили новой инвеституры от короля. Король даровал им эту инвеституру, но воспользовался случаем, чтобы устранить некоторых судей. «Бесподобная палата» хотела пойти еще дальше. Несмотря на усилия Ройе-Коллара, она в ноябре 1815 года вотировала временную приостановку несменяемости судей. Но менее ослепленные страстью пэры отвергли это новое покушение на принцип.
За исключением этого пункта, все судебные учреждения Империи были сохранены: кассационная палата, апелляционные суды, обыкновенные трибуналы (окружные суды), коммерческие судьи, мировые судьи (ст. 59–61). Институты присяжных (ст. 65) и кандидатов на судебные должности (аудиторов, заменяющих действительных членов суда) также были сохранены. Но хартия отняла у короля право учреждать исключительные комиссии и трибуналы, так как «никто не может быть лишен своих естественных судей» (ст. 62, 63); а следовательно, были отменены специальные суды, специальные таможенные трибуналы и превотальные таможенные палаты.
Во время Июльской монархии правительство, делая вид, что уважает принцип несменяемости судей, начало обходить его с гораздо большей ловкостью. Правительство ограничилось тем, что потребовало от судей присяги на верность «королю французов», как и от всех других чиновников. Очень многие судьи отказались исполнить это требование, и таким образом сами себя «вычистили». Затем в судебной организации произведены были некоторые детальные изменения. Институт кандидатов на судебные должности (аудиторов), подозреваемых в недостатке независимости по отношению к исполнительной власти, был упразднен (10 декабря 1830 г.). Сверхштатные судьи были допущены, в случае надобности, к исполнению прокурорских обязанностей (20 декабря 1830 г.). Наконец, тремя законами последовательно была расширена компетенция окружных судов как последней инстанции (апрель 1838 г.), мировых судей (май 1838 г.) и коммерческих судов (март 1840 г.).
Исключительные суды. Наряду с обыкновенными уголовными судами в эпоху Реставрации и Июльской монархии, как и во время Империи, действовали также исключительные <суды.
Первоначально хартия 1814 года сохранила в принципе верховный суд, но, вместо того чтобы придать ему организацию, независимую от законодательных собраний, она сделала ту ошибку, что предоставила прерогативы верховного суда палате пэров. Палата пэров должна была ведать вообще всеми делами о государственной измене и о покушениях против государственной безопасности, совершенными кем бы то ни было, а также всеми преступлениями, совершенными ее членами[128]. Хартия 1830 года (ст. 28–29) сохранила за верхней палатой эти функции. Читателю уже известны главные процессы, рассматривавшиеся этим политическим судилищем: процесс маршала Нея в 1815 году и процесс министров Карла X в 1830 году.
Хартия 1814 года допускала также восстановление военных превотальных судов, «если такое восстановление признано будет необходимым» (ст. 63). Оно было признано необходимым после Ста дней, и особый закон учредил в каждом департаменте по одному превотальному суду (декабрь 1815 г.). Этот суд состоял из председателя и четырех судей, назначавшихся из местного гражданского трибунала, а в качестве следователя к нему присоединялся прево, из числа офицеров сухопутной или морской службы, имеющих чин не ниже полковника. Этот суд ведал всеми преступлениями, влекущими за собою серьезные нарушения общественного порядка: незаконное употребление вооруженной силы, погромы, грабежи, мятежные сборища, призывы к ниспровержению правительства, и т. п. Приговоры его не подлежали ни апелляции, ни кассации и должны были приводиться в исполнение в 24 часа. Так как закон 1815 года носил временный характер и продлен не был, то превотальные суды исчезли в 1817 году, а дела, входившие в их компетенцию, перешли в ведение суда присяжных или военных судов.
Военные суды, существование которых основывается на соображениях высшего порядка, действовали во все времена. Ни Реставрация, ни Июльская монархия не коснулись различных военных трибуналов, существовавших при Империи. Впрочем, правительство Карла X несколько раз (1827, 1829) требовало упрощения их процедуры и выработки военно-судебного устава. Но события 1830 года помешали осуществлению этих намерений. И только в 1855 году этот вопрос был снова поставлен на очередь.
Реформы уголовного процесса, Уголовного кодекса и тюрем. Гражданское судопроизводство не испытало за этот период никаких существенных изменений[129]. Напротив, в области уголовного судопроизводства мы наблюдаем целый ряд полезных улучшений. Прежде всего преобразован был способ составления списков присяжных заседателей. До сих пор списки составлялись таким образом, что естественно возникало подозрение относительно независимости назначаемых присяжных, и против этого способа давно уже раздавались критические замечания. Принятая палатами новая система дала в этом отношении несколько большие гарантии (в смысле беспристрастия) и обществу и подсудимым (законы 2 мая 1827 года и 2 июля 1828 года). В 1832 году после общего пересмотра Устава уголовного судопроизводства и Уголовного кодекса жюри получило новое право, а именно — право самостоятельно признавать наличность смягчающих вину обстоятельств, что обязательно влекло за собой смягчение наказания. Кроме того, для обвинения требовалось большинство двух третей голосов. Наконец, в 1835 году открытое (устное) голосование, сохраненное кодексом 1808 года для присяжных, заменено было закрытой баллотировкой, но при этом восстановлено было правило, по которому для обвинения достаточно абсолютного большинства голосов.
Уголовный кодекс, который пропитан духом уголовного ордонанса 1670 года, получил множество поправок. Общая конфискация была отменена хартией 1814 года (ст. 66). Зато, ввиду того что случаи кражи священных сосудов из церквей сильно умножились (в течение четырех лет — 440 краж), Карл Х счел нужным потребовать усиления кар за преступления этого рода, а особенно в случае осквернения святых даров. С этой целью он провел в парламенте так называемый «закон о святотатстве», который отчасти восстановил старое понятие об «оскорблении божественного величества» (1826). Этот закон, никогда на практике не применявшийся, был отменен в 1830 году. Новый закон 28 апреля 1832 года отменил вслед за тем выставление у позорного столба, клеймение, отсечение руки у отцеубийц перед казнью. Смертная казнь, полной отмены которой требовали Ламартин и Дестют де Траси, была заменена другим наказанием в одиннадцати случаях, в которых она предусматривалась кодексом 1808 года. Кроме того, введена была новая классификация наказаний по двум различным категориям: для преступлений уголовного характера и для политических преступлений. И, наконец, к моменту революции 1848 года основные элементы реформы пенитенциарного режима были уже подготовлены.
В отношении пенитенциарного режима долго господствовали старинные ложные понятия и продолжала держаться безобразно организованная тюремная система, при которой тюремные надзиратели эксплуатировали заключенных, последние получали недостаточную и нездоровую пищу, а отправляемые в лазарет больные помещались по трое и по четверо на одной койке. Людовик XVIII обратил внимание на столь плачевное положение и основал Королевское тюремное общество, которому удалось достигнуть некоторых материальных улучшений (1819–1829). В эпоху Июльской монархии внимание реформаторов было направлено также и в сторону моральных улучшений. Опыт, произведенный в Америке в Обернской и Филадельфийской исправительных тюрьмах, доказал, что смешение заключенных разных категорий является источником разврата. А отсюда оставался один только шаг к тому, чтобы потребовать разделения различных разрядов заключенных, а затем и изолирования их в одиночных камерах. В 1838 году префект Сенского департамента применил одиночную систему к Малой Рокетской тюрьме, где содержались малолетние преступники: случаи рецидива уменьшились в десять раз. Правительство, убедившись в преимуществах этой системы, внесло законопроект, предусматривавший полное преобразование пенитенциарной системы. После многочисленных проволочек проект этот, в переработанном и исправленном виде, принят был палатой депутатов в 1847 году. Он должен был поступить в палату пэров, когда разразились события 1848 года.
129
Следует указать на расширение (1837) прав кассационного суда в том отношении, что решения его с юридической стороны получили обязательную силу в случае вторичного рассмотрения того же дела в кассационном порядке. Хартия 1814 года предоставила членам кассационного суда право несменяемости.